Антимавзолей   ::   Воронин Андрей

Два или три листка лежали посередине; верхний был исписан до половины, и на нем наискосок лежала ручка – старинная, костяная, из тех, в которые вставляли стальное перышко и которые нужно было макать в чернильницу. Рядом стоял стакан в литом серебряном подстаканнике, в стакане ложечка – такая же, как те, что хранились в буфете за стеной. Если бы эта картина была освещена не пляшущими лучами фонарей, а ровным светом настольной лампы, могло показаться, что обитатель этого странного кабинета отлучился на минутку и вот-вот вернется к прерванной работе.

Клыков направил фонарь в дальний угол. Теперь стало ясно, что это помещение когда-то служило не только кабинетом, но и гостиной, и даже спальней. Под лампой с тяжелым от пыли полотняным абажуром стоял круглый обеденный стол, накрытый плюшевой скатертью с золотой бахромой, в окружении тяжелых стульев с высокими спинками. За раздвижной ширмой помещалась узкая, застеленная без единой морщинки кровать; глубокое кожаное кресло под торшером, казалось, еще сохраняло очертания тела того, кто сидел в нем полвека назад. У стены стоял тяжелый старинный диван – тоже кожаный, обтянутый белым полотняным чехлом.

Там, на диване, лежало тело – не валялось, как все остальные тела в этом бетонном склепе, там, где его настигла пуля профессионального убийцы, а именно лежало, как будто человек прилег на минутку, а встать уже не смог. Голова с неопрятной седой бородой и остатками волос над ушами покоилась на подушке, одна рука лежала на груди, другая свешивалась с дивана, почти касаясь высохшими пальцами паркетного пола.