Антимавзолей   ::   Воронин Андрей

Надо же было так ловко уронить пепел с сигареты, чтобы прожечь не поля и даже не текст, а именно дату, причем только год! Это делало практическиневозможной датировку документа и, разумеется, не могло не насторожить эксперта.

– Раритет на любителя, – объявил он, осторожно откладывая письмо в сторонку. – Музеи дадут вам гроши, если вообще что-нибудь дадут, а такого коллекционера, которому интересны письма Ильича, надо еще поискать. Кроме того, вот это пятнышко, – он постучал желтым стариковским ногтем по подпалине, – сильно снижает стоимость документа даже в том случае, если он подлинный.

– Меня интересует не рыночная стоимость, – возразил гость, – а именно подлинность. А на дату не обращайте внимания. Поверьте, в данном случае дата не имеет значения.

Когда он произносил последнюю фразу, лицо у него было абсолютно непроницаемое – пожалуй, даже чересчур, чтобы Лев Валерьянович ему поверил. Глядя в это спокойное, будто из камня высеченное лицо, Григорович решил для себя: непременно датировать письмо, хотя бы приблизительно, с точностью до десятка лет. В принципе, если сопоставить даты создания пионерской организации и смерти Ленина, получится, что письмо написано... да, точно, в двадцать третьем году! День рождения пионерской организации – девятнадцатое мая двадцать второго года, Ленин умер в январе двадцать четвертого, а письмо датировано десятым апреля. Десятого апреля двадцать второго года в России еще не было пионеров, а десятого апреля двадцать четвертого года уже не было Ленина...