JК
Окаянный груз :: Русанов Владислав
Страница: 54 из 86Бродила по улицам, слепо закатив глаза, высокая — не всякий мужик в глаза ровно взглянет, — худая, словно месяц голодом морили, баба в поневе, расшитой на старинный манер узором из крестов с загнутыми кончиками, с белыми, не седыми почему-то, а именно белыми, бесцветными волосами, сбитыми в колтун, и с красным платком в сухой мосластой руке.
Видели ее и в Уховецке, и в Заливанщине, и в далеких восточных Бехах.
Страна замерла в предчувствии страшных, неведомых прежде бед.
Глава вторая,
из которой читатель узнает о содержании писем, доставленных в Богорадовку конным гонцом, а также за какие грехи попадают в коронные тюрьмы в Малых Прилужанах и кому, пользуясь оказией, удается оттуда выбраться.
Пан Либоруш вдохнул полной грудью прохладный, свежий и резкий, как отменно выигравшийся квас, весенний воздух. Первая гроза, ознаменовавшая начало кветня, пронеслась над Богорадовкой, словно табун диких коней.
Здесь, на севере Малых Прилужан, сотник почти не встречал этих мохногривых, свободолюбивых зверей, но когда он служил в порубежной крепостице в долине Стрыпы, на далеком юге, любил наблюдать за их стремительным, неудержимым бегом. Нет, что б не говорили, а нет в скачке одомашненных, пускай красивых и благородных, умных и отлично выезженных, коней той красоты и грации. Невзрачный, мышастый тарпан, летящий над выбеленной дождем, ветром и солнечным жаром степным ковылем, подобен птице. Темнокрылому, пестрогрудому соколу. Жаль, что тамошние кмети красоты животных не понимали или изо всех сил старались не замечать.
Видели ее и в Уховецке, и в Заливанщине, и в далеких восточных Бехах.
Страна замерла в предчувствии страшных, неведомых прежде бед.
Глава вторая,
из которой читатель узнает о содержании писем, доставленных в Богорадовку конным гонцом, а также за какие грехи попадают в коронные тюрьмы в Малых Прилужанах и кому, пользуясь оказией, удается оттуда выбраться.
Пан Либоруш вдохнул полной грудью прохладный, свежий и резкий, как отменно выигравшийся квас, весенний воздух. Первая гроза, ознаменовавшая начало кветня, пронеслась над Богорадовкой, словно табун диких коней.
Здесь, на севере Малых Прилужан, сотник почти не встречал этих мохногривых, свободолюбивых зверей, но когда он служил в порубежной крепостице в долине Стрыпы, на далеком юге, любил наблюдать за их стремительным, неудержимым бегом. Нет, что б не говорили, а нет в скачке одомашненных, пускай красивых и благородных, умных и отлично выезженных, коней той красоты и грации. Невзрачный, мышастый тарпан, летящий над выбеленной дождем, ветром и солнечным жаром степным ковылем, подобен птице. Темнокрылому, пестрогрудому соколу. Жаль, что тамошние кмети красоты животных не понимали или изо всех сил старались не замечать.