Оккупация   ::   Щупов Андрей

Один только Зулус, личность нервная и крайне неуравновешенная, время отвремени вскакивал с места и начинал истерически метаться между койками.

— Не ходи туда! — сиплым голосом умолял он. — Ясно же, что они собрались тебя мочкануть. Сначала тебя, а после и меня.

— Так ты о себе, значит, печешься? — фыркнул кто-то из зеков.

— Само собой. Что ему Лепила!..

— Да вы чего, братцы! Мужики!.. — Зулус затравленно огляделся. — Я же всегда с вами!

— А не пошел бы ты, братец куда подальше…

— Хватит! — шикнул Вадим. Произнесено это было совсем негромко, однако все тут же умолкли. — Никакой паники и никаких свар! Дело с Ханом я улажу.

— Послушай, Лепила, — это уже подал голос худосочный Шут. На правах бывшего вора он исполнял здесь роль бригадира. — Я эту публику знаю — Хана, Кардана, прочих прихвостней. Уж ты мне поверь, лучше бы их поостеречься.

— Ничего, Шут, как-нибудь переживем.

— Ты зря хорохоришься. Они давно на тебя зуб точат, а там, считай, половина тамбовских. Слыхал, небось, как они в Москве пировали? Вершили голимый беспредел! И смотрящий, кстати, тоже из Тамбова.

— Значит, будет, о чем потолковать.

— Да о чем, в натуре, толковать с ними! Это же волки! — от волнения Шут снова начал перхать и задыхаться. — У Хана звезды на плечах! У Беса с Чугунком тоже. Они с тобой и разговаривать не станут.

Вадим взглянул на бригадира с суровым холодком.

— Слово «Тамбов», да будет вам известно, сударь, означало когда-то Божий город. Дословно — город, где живет Бог.