К нам постоянно приходили милькорианцы, члены сообщества Джиаас и… — батуриец опустил голову. — Нас тогда сильно беспокоили люди из МУРа — так они представлялись, дважды навещая квартиру и дежуря возле подъезда. Хотя я не уверен, что они на самом деле имели отношение к милиции.
— К тому же, мы не могли доверять вашему другу целиком, несмотря, что он произнес кодовую фразу и прошел ментальную проверку. Пойми правильно, Глеб, тогда была такая суета, что мы сами не могли знать, что случиться в следующую минуту. Я был вынужден заказать по туннельной связи корабль на ближней базе Кнефи и подумывать о временной эвакуации. Кстати, я именно это предложил вашему… — Крулу прикрыл один глаз и произнес с шипением: — Ш-шурыгину. Но он много упрямствовал. Я знаю, что он причастен к уничтожению милицейской машины и перестрелке возле даче Агафона Аркадьевича, знаю о сбитых за Москвой катерах «Звезды» и всей той неприятной заварухе. Догадывался, что с падением «Хорф-6» здесь тоже какая-то связь и хотел ему помочь, потому что он — твой друг, а ты — мой.
— И? — Быстров напрягся, сжимая горячую чашечку и догадываясь, что Крулу никак не решится подвести его к неприятному итогу. — Что с ним стало?
— Мы вызвали ему такси и отправили в Павловское, на наш участок. Однако он туда не доехал. Он необъяснимо исчез. И потом мы не нашли ни такси, ни таксиста. Прости, Глеб, но больше я ничего не могу прояснить, — с искренним сожалением сказал батуриец.