JК
Око Силы. Вторая трилогия. 1937 -1938 годы :: Валентинов Андрей
Страница: 148 из 195Посвящена молодым годам и началу революционной деятельности товарища Сталина.
– Бертяев? – Сергей вспомнил свой недолгий театральный опыт и удивленно переспросил:
– Бертяев Афанасий Михайлович? Про товарища Сталина? Это который «Время Никулиных» написал, да?
Во время короткой стажировки в Столице Сергею удалось попасть на этот нашумевший спектакль. «Время Никулиных» рассказывало о злоключениях семьи белогвардейского полковника и нескольких его друзей в охваченном смутами Киеве. Сергей тогда весьма удивился, отчего, несмотря на резкие отзывы критиков, спектакль продолжал идти.
– Смотрели? – понял Ахилло. – Да, любопытная история. Спектакль хотели прикрыть, но заступился сам товарищ Сталин.
– Что?! – Пустельга удивленно моргнул.
– Ну да. Он заявил, что даже если такие люди, как эти Никулины в пьесе, капитулируют перед Советской властью, то зритель неизбежно убедится в закономерности нашей победы. Долг платежом красен. Вот и «Кутаис»...
– Он что, долги отдает? – Пустельга внезапно почувствовал смутную неприязнь к незнакомому ему драматургу.
– Все может быть, Сергей. Но Бертяев не конъюнктурщик. Он умница, блестящий человек, талант. Если он написал «Кутаис», значит, так надо...
Пустельга не так и не понял – кому, собственно, надо? Бертяеву? Товарищу Сталину? Советской власти?
Ближе к концу дня Сергею пришлось завернуть в канцелярию с очередной стопкой бумаг, которые требовалось завизировать.
– Бертяев? – Сергей вспомнил свой недолгий театральный опыт и удивленно переспросил:
– Бертяев Афанасий Михайлович? Про товарища Сталина? Это который «Время Никулиных» написал, да?
Во время короткой стажировки в Столице Сергею удалось попасть на этот нашумевший спектакль. «Время Никулиных» рассказывало о злоключениях семьи белогвардейского полковника и нескольких его друзей в охваченном смутами Киеве. Сергей тогда весьма удивился, отчего, несмотря на резкие отзывы критиков, спектакль продолжал идти.
– Смотрели? – понял Ахилло. – Да, любопытная история. Спектакль хотели прикрыть, но заступился сам товарищ Сталин.
– Что?! – Пустельга удивленно моргнул.
– Ну да. Он заявил, что даже если такие люди, как эти Никулины в пьесе, капитулируют перед Советской властью, то зритель неизбежно убедится в закономерности нашей победы. Долг платежом красен. Вот и «Кутаис»...
– Он что, долги отдает? – Пустельга внезапно почувствовал смутную неприязнь к незнакомому ему драматургу.
– Все может быть, Сергей. Но Бертяев не конъюнктурщик. Он умница, блестящий человек, талант. Если он написал «Кутаис», значит, так надо...
Пустельга не так и не понял – кому, собственно, надо? Бертяеву? Товарищу Сталину? Советской власти?
Ближе к концу дня Сергею пришлось завернуть в канцелярию с очередной стопкой бумаг, которые требовалось завизировать.