JК
Око Силы. Вторая трилогия. 1937 -1938 годы :: Валентинов Андрей
Страница: 66 из 195Вася Иноземцев и Сережа Кацман – именно этих молодых ребят он защищал несколько дней назад на том последнем собрании, когда мерзавецАверх обвинил их во вредительстве...
– Признаюсь... – кивнул Юрий. – Я участвовал в деятельности нелегальной контрреволюционной... троцкистской группы...
– Ага... – энкаведист принялся водить ручкой по бумаге. – Ну, и в чем заключалась эта ваша... деятельность?
– Я... я подготовил вредительскую экспозицию...
– Чего?
Юрий с трудом сдержал усмешку. Этот бред он услыхал от все того же Аверха пару месяцев назад.
– Я заведовал фондом № 15. Мы готовили новую экспозицию по созданию русского централизованного государства. Я подобрал экспонаты таким образом, чтобы преувеличить роль эксплуататорских классов в создании Московской Руси и преуменьшить роль трудового народа. В экспозицию я сознательно включил книгу троцкистского историка Глузского, использовав ее в качестве пропагандистского материала...
Именно в подобных выражениях изъяснялся тогда товарищ Аверх.
– Так... – следователь оглядел написанное и почесал затылок:
– Какие указания вы, гражданин Орловский, давали вашим сообщникам Иноземцеву и Кацману?
– Я... не давал никаких указаний Иноземцеву и Кацману. Они работали в музее всего месяц...
– Угу, угу, – покивал энкаведист. – А почему же ты, проблядь, защищал их на собрании? Из доброты, бля, душевной? Ох, Орловский, отправлю я тебя все-таки в карцер. Там и не такие, как ты, мягчали... Может, ты скажешь, что и профессор Орешин, бля, не в вашей кодле?
...Этого Юрий не ожидал.
– Признаюсь... – кивнул Юрий. – Я участвовал в деятельности нелегальной контрреволюционной... троцкистской группы...
– Ага... – энкаведист принялся водить ручкой по бумаге. – Ну, и в чем заключалась эта ваша... деятельность?
– Я... я подготовил вредительскую экспозицию...
– Чего?
Юрий с трудом сдержал усмешку. Этот бред он услыхал от все того же Аверха пару месяцев назад.
– Я заведовал фондом № 15. Мы готовили новую экспозицию по созданию русского централизованного государства. Я подобрал экспонаты таким образом, чтобы преувеличить роль эксплуататорских классов в создании Московской Руси и преуменьшить роль трудового народа. В экспозицию я сознательно включил книгу троцкистского историка Глузского, использовав ее в качестве пропагандистского материала...
Именно в подобных выражениях изъяснялся тогда товарищ Аверх.
– Так... – следователь оглядел написанное и почесал затылок:
– Какие указания вы, гражданин Орловский, давали вашим сообщникам Иноземцеву и Кацману?
– Я... не давал никаких указаний Иноземцеву и Кацману. Они работали в музее всего месяц...
– Угу, угу, – покивал энкаведист. – А почему же ты, проблядь, защищал их на собрании? Из доброты, бля, душевной? Ох, Орловский, отправлю я тебя все-таки в карцер. Там и не такие, как ты, мягчали... Может, ты скажешь, что и профессор Орешин, бля, не в вашей кодле?
...Этого Юрий не ожидал.