Омерзение   ::   Володихин Дмитрий Михайлович

Он дорожил этой работой, а потому бывал неизменно вежлив – надо полагать, офицерские негустые, но гарантированные заработки прервались когда-то преждевременной отставкой и унизительной безработицей. Впрочем, вахтеру мечталось подняться выше, да и вообще он не желал опускаться, «держался молодцом», а потому его стираная-перестираная пятнистая армейская одежда отличалась примерной чистотой и отутюженностью. Правильный мужчина. Тренированный человек (сбитые костяшки пальцев), но не катает гибкую мощь с бока на бок, покачиваясь ноги-на-ширине-плеч-руки-сложены-сзади, не пугает никого полуоткрытой агрессивностью; есть она агрессивность, есть – не те еще годы, чтобы не желать практической миссии (разнять драчунов, не допустить в подъезд бомжей, гуляк, прочую подозрительную публику и т. п.) вместо часов утомительного сидения на посту, – но весь ударный арсенал далеко упрятан от невнимательного глаза. Правильный, одним словом, мужчина – и баллом ниже.

В целом да, где-то четыре-пять, совсем неплохо.



8.30—9.00, а потом 18.00–18.30 в обратном порядке

Москва хороша на пике высоких сезонов: в огненное лето или спелой зимой. В остальное время она, как и всякий недоблагоустроенный мегаполис в умеренном климате, скверна. Южные города корректируют мерзость скученного общежития обилием света; такие уж это места, что под щедрым солнышком битое стекло сходит за самоцветы, а пыль и грязь – за песок, принесенный ветром с пляжа.