Операция Шасть!   ::   Журавлев Евгений

Никита молча улыбнулся и, переплетя кисти, хрустнул пальцами.

Аккуратно перешагивая через поверженных «робят», друзья двинулись к дому Муромского.



Глава 3

«В РОТ – КОМПЛОТ!»



В свои тридцать лет и три года ни разу не заведя семьи, Муромский тем не менее парнем-бобылем не слыл. Могучее тело, убойные лапы и вечно щетинящийся ежик на сократовском черепе совершенно терялись за обширным румянцем, по-детски беззащитным, кареглазым взглядом и простецкой картофелиной носа. Наконец за чистой и искренней, какой-то одновременно братски-отечески-материнской улыбкой. Улыбка предназначалась хорошим людям. Улыбался Илья часто и с охотой, потому что хороших людей на самом деле очень много. Гораздо больше, чем это кажется при встрече по одежке.

Людей нехороших Илья провожал с умом, с чувством и толком, теми самыми лапами.

Чаще других улыбка предназначалась хорошим людям из разряда sexfemale . Вот здесь-то уж, по Плюшкиным представлениям, плохих просто не могло быть: все они либо дочки, либо сестренки, либо мамки. Лешкину классификацию – «тетки» и «тетьки» – Илья не признавал и при каждом удобном случае пенял ему за циничное отношение к последним. Дочки-сестренки-мамки (а хотя бы и тетки с тетьками) платили борцу ответными деяниями, не лишенными приятности.