JК
Операция прикрытия :: Синякин Сергей
Страница: 29 из 509 — Как вы относитесь к рекомендации партии о направлении вас на работу в МГБ?
Бабуш вздрогнул.
Три десятка глаз пронизывали его.
— Как коммунист отношусь положительно, — сказал Александр и торопливо добавил: — Вот только не уверен, справлюсь ли. И потом, я ведь работаю на заводе, на хорошем счету там… — Он сам не понимал, что говорил. Перед глазами у Александра все расплывалось, мысли бились в голове.
С органами Александр дел никогда не имел, один раз только и наблюдал за их работой, когда ночью тридцать девятого арестовывали его соседа дядю Колю Мирошникова, а отца с матерью пригласили понятыми для производства обыска. Александр помнил, как люди в форме и гражданской одежде прямо в обуви ходили по свежевымытому полу коридора, курили на кухне, где сидел бледный и неестественно спокойный сосед, а потом, дав подписать матери и отцу какие-то бумаги, уехали и увезли с собой Мирошникова. Как оказалось — навсегда.
— Вы хотите лишиться партийного билета? — откуда-то издалека раздался спокойный голос.
— Вы меня неправильно поняли. — Бабуш облизал пересохшие губы. — Партбилет мне вручали в окопе… Сомнения у меня, товарищи, не справлюсь я с этой работой.
— Все сомневаются, — с легкой усмешкой сказал первый секретарь. — Я повторяю вопрос, как вы относитесь к рекомендации партии?
— Согласен, — сказал Бабуш обреченно.
— Какие будут мнения у членов бюро? — спросил секретарь райкома.
Бабуш вздрогнул.
Три десятка глаз пронизывали его.
— Как коммунист отношусь положительно, — сказал Александр и торопливо добавил: — Вот только не уверен, справлюсь ли. И потом, я ведь работаю на заводе, на хорошем счету там… — Он сам не понимал, что говорил. Перед глазами у Александра все расплывалось, мысли бились в голове.
С органами Александр дел никогда не имел, один раз только и наблюдал за их работой, когда ночью тридцать девятого арестовывали его соседа дядю Колю Мирошникова, а отца с матерью пригласили понятыми для производства обыска. Александр помнил, как люди в форме и гражданской одежде прямо в обуви ходили по свежевымытому полу коридора, курили на кухне, где сидел бледный и неестественно спокойный сосед, а потом, дав подписать матери и отцу какие-то бумаги, уехали и увезли с собой Мирошникова. Как оказалось — навсегда.
— Вы хотите лишиться партийного билета? — откуда-то издалека раздался спокойный голос.
— Вы меня неправильно поняли. — Бабуш облизал пересохшие губы. — Партбилет мне вручали в окопе… Сомнения у меня, товарищи, не справлюсь я с этой работой.
— Все сомневаются, — с легкой усмешкой сказал первый секретарь. — Я повторяю вопрос, как вы относитесь к рекомендации партии?
— Согласен, — сказал Бабуш обреченно.
— Какие будут мнения у членов бюро? — спросил секретарь райкома.