Операция прикрытия   ::   Синякин Сергей

Только мнится мне, что эта неприятность не последняя.

Коротков испытывал вполне понятную досаду. За смерть Сапогова он не переживал. Ну, повесился каратель, жаль, конечно, что повесился. Только вот доказательств вины этого карателя, что говорится, имелось выше крыши. За меньшие грехи людей к стенке ставили! Коротков жалел о проделанной работе. Не для того они немецкого прихвостня ловили, чтобы он в камере вешался и от заслуженного возмездия уходил. А оперуполномоченный Александр Бабуш чувства своего старшего товарища понимал, только вот смотреть на висельника ему не хотелось — охватывало сожаление о нескладной жизни Василия Сапогова. И тоска накатывала от мысли, что вся жизнь самого Бабуша пойдет на то, чтобы копаться в человеческом дерьме, какими бы романтическими словами ты это занятие ни называл. А законы жизни были суровы — вход в тайные органы государственной кары был бесплатным, а вот выход… Не для того тебя, товарищ, в государственные тайны посвящали, не для того. Бабуш еще раз посмотрел в искаженное предсмертной судорогой лицо Сапогова, увидел почерневший вывалившийся язык и ощутил запах смерти, витавший в камере.

— Пошли, пошли, — заторопил его Коротков, словно понимая, что сейчас испытывает Бабуш. — Умер макарка, и хрен с ним.