JК
Орбитсвиль :: Шоу Боб
Страница: 137 из 225Я знаю, этот полет будет недолгим, но мы с Крисом уже привыкли, чтоты рядом, поэтому совсем раскисли. Время ползет, как улитка. Правда, на днях произошла одна неожиданность, ни за что не догадаешься, какая. — Стерео-Эйлин, улыбаясь, выждала паузу, давая Гарамонду время на размышление. — Мне позвонила президент! Да-да, сама Элизабет Линдстром. Она пригласила нас с сыном погостить в новом Линдстром-Центре…
— Нет! — вырвалось у Гарамонда.
— …поняла, как мне одиноко, пока тебя нет, продолжала довольная Эйлин. — Но главное, она сказала, что для нее этот визит важнее, чем для нас. Хотя она не говорила прямо, мне показалось, что она тоскует без ребенка, ей хочется снова услышать детский смех. В общем, Вэнс, сейчас за нами пришлют машину, и, когда ты увидишь меня, мы уже будем утопать в роскоши Октагона. Не волнуйся, к твоему возвращению я снова приготовлю тебе любимое жаркое. Люблю тебя, целую, до встречи, милый.
Образ Эйлин растворился в облаке меркнущих звездочек. Гарамонд стоял, трясясь от страха и ярости.
— Тупица! Безмозглая идиотка, — прохрипел он исчезающим световым пятнышкам. — Почему ты всегда, всегда плюешь на мои слова?
Последняя стереотуманность беззвучно растаяла в воздухе.
Преодолев притяжение мертвой планеты, «торпеда» с образцами пыли и камней понеслась к родному «Биссендорфу». Солнце сияло всего в трех астрономических единицах, но ни лучика света не проникало сюда, в черное пространство, сквозь которое мчался автоматический зонд.
— Нет! — вырвалось у Гарамонда.
— …поняла, как мне одиноко, пока тебя нет, продолжала довольная Эйлин. — Но главное, она сказала, что для нее этот визит важнее, чем для нас. Хотя она не говорила прямо, мне показалось, что она тоскует без ребенка, ей хочется снова услышать детский смех. В общем, Вэнс, сейчас за нами пришлют машину, и, когда ты увидишь меня, мы уже будем утопать в роскоши Октагона. Не волнуйся, к твоему возвращению я снова приготовлю тебе любимое жаркое. Люблю тебя, целую, до встречи, милый.
Образ Эйлин растворился в облаке меркнущих звездочек. Гарамонд стоял, трясясь от страха и ярости.
— Тупица! Безмозглая идиотка, — прохрипел он исчезающим световым пятнышкам. — Почему ты всегда, всегда плюешь на мои слова?
Последняя стереотуманность беззвучно растаяла в воздухе.
Преодолев притяжение мертвой планеты, «торпеда» с образцами пыли и камней понеслась к родному «Биссендорфу». Солнце сияло всего в трех астрономических единицах, но ни лучика света не проникало сюда, в черное пространство, сквозь которое мчался автоматический зонд.