Орден Святого Бестселлера, или Выйти в тираж (фрагмент)   ::   Олди Генри Лайон

Прикинул?! И я два дня, дура дурой, галуны к мундирам пришивала. Тупой иголкой. Все пальцы себе исколола... А эти смеются! Чувихи, вас бы туда... Татьяна гордо вздергивает нос. Еще бы, наши глюки - не для скуки! - Рабовладельцы хреновы! Прикинул, Вовик?! Четыре часа без чувств, и то отдохнуть не дали. Гады! "Девочки" откровенно ржут басом. - Что врач говорит? - я стараюсь придать лицу озабоченное выражение, хотя Танька явно живее всех живых. Отставная рабыня машет рукой с ужасающим легкомыслием: - А ничего не говорит! Пусть только явится, коновал! Я ему... Нашел больную! Небось, Жорик, - это ее шеф-цеховик, лицо кавказской ориентации, злой черкес и вождь делаваров, - матом кроет: нам сегодня партию "алясок" сдавать. Костя уехал, у Ладочки ОРЗ, свекруха, коза старая, с ней сидит... Некогда мне разлеживаться! - Остынь, Танюха. Полежи до завтра, расслабься. Мало ли... Не сдохнет твой Жорик с "Алясками"! Я Анне Ильиничне позвоню, скажу: пусть в ателье сообщит. - Что вы здесь делаете? Кто вас сюда пустил? Больную нельзя беспокоить, у нее предполагается сотрясение мозга! Немедленно покиньте палату! Ага, мою Таньку побеспокоишь! Она сама кого угодно побеспокоит... Усатый айболит тянет меня за хлястик: - Я кому говорю?! - Прошу прощения, - чуть не ляпнул: "Прощения просим, благородный дон!" Я брат... э-э-э... сотрясенной. Мне позвонили, я сразу примчался...

Усы айболита теряют воинственность. - Тем не менее, я все же попрошу вас покинуть палату. - Да-да, конечно. Пока, Таня. Выздоравливай! "Сестрица Аленушка" театрально охает, притворяясь мученицей.