JК
Анук, mon amour... :: Платова Виктория
Страница: 18 из 489 – Вовсе не за тобой, а просто так. Дура дурацкая.
– Уходи, – заводит она свою старую песню. – Уходи. Это мое.
– Ха-ха, – вместо того чтобы уйти, я устраиваюсь рядом с ней и так же прижимаю колени к подбородку. – Место не купленное. Где хочу, там и сижу.
– Ну сиди…
За последующие несколько часов мы не произносим ни слова. В любое другое время я бы давно ушел: сидеть на камне неудобно и холодно, ноги затекли, и к тому же рот переполнен горькой слюной – от запаха, витающего над бойней. В любое другое время – но только не сейчас. Что делает здесь Анук, почему она пришла сюда – любопытство оказывается сильнее, чем запах. И оно вознаграждается.
Отсюда, с валуна, нам видна лишь задняя часть ангара и желоб, идущий от боковой стены: то, что происходит на бойне, скрыто от посторонних глаз. Но не от ноздрей. В какой-то момент ноздри Анук начинают знакомо вибрировать и с шумом втягивают воздух.
– Ну как? – вопрос застает меня врасплох.
– Что – «как»? – я моментально начинаю злиться на Анук, которая никогда и ничего не объясняет.
– Ничего не чувствуешь?
Я чувствую только холод и легкое покалывание в онемевших пальцах: не очень-то мне нравится это место, что уж тут говорить. Поэтому мне остается лишь пожать пленами и сплюнуть вязкую слюну.
– Значит, ничего? – голос Анук полон скрытого торжества. – Зажмурься и дыши.
– Уходи, – заводит она свою старую песню. – Уходи. Это мое.
– Ха-ха, – вместо того чтобы уйти, я устраиваюсь рядом с ней и так же прижимаю колени к подбородку. – Место не купленное. Где хочу, там и сижу.
– Ну сиди…
За последующие несколько часов мы не произносим ни слова. В любое другое время я бы давно ушел: сидеть на камне неудобно и холодно, ноги затекли, и к тому же рот переполнен горькой слюной – от запаха, витающего над бойней. В любое другое время – но только не сейчас. Что делает здесь Анук, почему она пришла сюда – любопытство оказывается сильнее, чем запах. И оно вознаграждается.
Отсюда, с валуна, нам видна лишь задняя часть ангара и желоб, идущий от боковой стены: то, что происходит на бойне, скрыто от посторонних глаз. Но не от ноздрей. В какой-то момент ноздри Анук начинают знакомо вибрировать и с шумом втягивают воздух.
– Ну как? – вопрос застает меня врасплох.
– Что – «как»? – я моментально начинаю злиться на Анук, которая никогда и ничего не объясняет.
– Ничего не чувствуешь?
Я чувствую только холод и легкое покалывание в онемевших пальцах: не очень-то мне нравится это место, что уж тут говорить. Поэтому мне остается лишь пожать пленами и сплюнуть вязкую слюну.
– Значит, ничего? – голос Анук полон скрытого торжества. – Зажмурься и дыши.