JК
Анук, mon amour... :: Платова Виктория
Страница: 64 из 489Старое, котороеты принял за новое. Конечно, Нобелевскую премию за него не дадут, но…
Серые камни готовы выскочить из своих пазов, кровь готова залить всю кухню, а сердце мое готово вот-вот взорваться. О, это будет мощный взрыв, он похоронит под своими обломками и меня, и мою дурацкую квартиру, и город, и страну, и весь мир; уцелеют только алеуты с их резьбой по кости и индейцы-мареньо с их верой в духов соленых лагун.
И Анук.
Она всегда выходит сухой из воды – Анук, моя девочка.
– Что значит «но», Анук?
– Может, тебе стоит завести другую тетрадь, бедный мой сиамский братец?
– Зачем? У меня и в старой есть еще несколько свободных страниц.
– Одна. Одна страница, – Анук проявляет поразительную осведомленность. – Но, боюсь, ты никогда ее не заполнишь. Ты слишком труслив для этого. Ты всегда был трусливым.
– Анук!..
– Ладно, забудь. В конце концов, твоя жизнь – это только твоя жизнь.
– Ты долго пробудешь в Париже?
С тем же успехом я мог бы спросить о ценах на нефть или об индексе Доу-Джонса, или об урожае маиса в мексиканском штате Юкатан – ответ был бы примерно одинаков:
– Разве это имеет значение?
– Нет, но все-таки… Мне не хотелось бы потерять тебя снова, Анук. Ты ведь моя сестра… Единственный родной человек…
– То, что мы перекантовались девять месяцев в чьем-то животе, еще не повод для близких отношений, Гай. – Анук сует в рот большой палец. – Уволь меня от этих сантиментов.
Серые камни готовы выскочить из своих пазов, кровь готова залить всю кухню, а сердце мое готово вот-вот взорваться. О, это будет мощный взрыв, он похоронит под своими обломками и меня, и мою дурацкую квартиру, и город, и страну, и весь мир; уцелеют только алеуты с их резьбой по кости и индейцы-мареньо с их верой в духов соленых лагун.
И Анук.
Она всегда выходит сухой из воды – Анук, моя девочка.
– Что значит «но», Анук?
– Может, тебе стоит завести другую тетрадь, бедный мой сиамский братец?
– Зачем? У меня и в старой есть еще несколько свободных страниц.
– Одна. Одна страница, – Анук проявляет поразительную осведомленность. – Но, боюсь, ты никогда ее не заполнишь. Ты слишком труслив для этого. Ты всегда был трусливым.
– Анук!..
– Ладно, забудь. В конце концов, твоя жизнь – это только твоя жизнь.
– Ты долго пробудешь в Париже?
С тем же успехом я мог бы спросить о ценах на нефть или об индексе Доу-Джонса, или об урожае маиса в мексиканском штате Юкатан – ответ был бы примерно одинаков:
– Разве это имеет значение?
– Нет, но все-таки… Мне не хотелось бы потерять тебя снова, Анук. Ты ведь моя сестра… Единственный родной человек…
– То, что мы перекантовались девять месяцев в чьем-то животе, еще не повод для близких отношений, Гай. – Анук сует в рот большой палец. – Уволь меня от этих сантиментов.