Орфей и Ника (Око силы 2-3)   ::   Валентинов Андрей

В общем, в четырех стенах было бы лучше, но ему хотелось пройтись по улицам Столицы - города, в котором он, похоже, бывал, и не раз, но который совершенно не помнил. Может, удастся что-то вспомнить самому, он читал о чем-то подобном. А главное, его не оставляла надежда встретить кого-нибудь из знакомых - тех, прежних. Странно, когда он болел, никто не навестил его. Впрочем, это не было самым странным... Человек вынул из кармана пальто пачку "Нашей марки" и попытался достать папиросу. Перчатки мешали, он негромко ругнулся, принялся сдирать их и вдруг почувствовал, что рукам стало теплее. Это удивило, но он тут же понял: гагачий пух и плотная кожа должны сохранять тепло тела, а у него под тонким покровом его собственной кожи был лед, Казалось странным, что кровь все еще способна двигаться по артериям... "Не раскисать!" - человек повторил фразу, которую приходилось говорить самому себе уже сотни раз. Не раскисать! Он болен - но болеют и другие. Он потерял память - но врачи обещают, что он сможет все вспомнить. И он вспомнит! Он обязательно вспомнит. А пока - не раскисать, работать и не забывать: он родился 15 февраля в городе Харькове в семье рабочего-металлиста, старого большевика. Отец погиб на деникинском фронте в 1919-м, мать умерла через два года, с 1921-го по 1925 год он был беспризорником, затем воспитывался в Колонии имени Дзержинского... Внезапно вновь почудилось, что он вспоминает эту набережную, эту неспешно текущую реку и даже холод - такой знакомый и привычный. Да, тогда было холодно, он шел по набережной, так же подняв воротник пальто.