Орфей и Ника (Око силы 2-3)   ::   Валентинов Андрей

вводил здоровым людям?- Пустельга даже привстал, чувствуя как его вновь охватывает холод. - Но зачем?! Хотя... Я, кажется, понял! Человек теряет память, его можно использовать, как какой-то... механизм... - Если бы только это, - маленький человечек скривился. - Увы, любезнейший Сергей Павлович, это не самое страшное. - А что... самое страшное? - Нет-нет, лучше промолчу. Вам, да еще в вашем состоянии, это совершенно ни к чему. Болезнь может протекать в разных формах, у вас самая легкая ну и слава Богу... Правда, в некоторых случаях человек не теряет памяти, но это как раз в самых безнадежных ситуациях... - А как это лечится? - вмешался в разговор зэк. Виталий Дмитриевич покачал головой. - Не лечится... Увы... В самых легких случаях, таких, как у Сергея Павловича, можно несколько притормозить: те же переливания крови... Но вылечить не удалось еще никого. Во всяком случае, еще год назад... Да, как раз перед тем, как я очутился здесь... - Значит, вы продолжали заниматься болезнью Воронина? - Сорок Третий недобро усмехнулся. - Мой грех, мой страшный грех... Лена, жена... она все время говорила мне... Если бы это была просто болезнь, как, например, бубонная чума! Это страшнее... Как-то я нашел в бумагах Воронина запись, которую тот сделал на Урале, там, где встретил первых больных. Так сказать, народная версия происхождения этой напасти... Так там, представляете, сказано, что больной умирает почти сразу, а то, что остается, - лишь его видимость. Душа уходит, остается тело и дух... - Простите, что остается? - не понял Пустельга.