JК
Орион и завоеватель (Орион - 4) :: Бова Бен
Страница: 145 из 334Мы торопливо прошли через лагерь - небо уже приобрело молочный оттенок, обещая близкий рассвет, - и отправились прямо в шатер Филиппа. Верный своему слову Кету рассказал Филиппу и его полководцам все, что знал о военных планах противника.
- Но кто может подтвердить, что этот человек говорит правду? - бурчал Парменион. - И потом, разве не смогут Демосфен и афинские полководцы изменить свои планы?
Филипп сухо ответил:
- Неужели ты думаешь, что у них хватит времени перестроить фиванцев и изменить общий план битвы? По утверждениям моих лазутчиков, чтобы выработать приемлемый для всех план, они всякий раз тратят не меньше недели.
Почесав бороду, Парменион согласился.
- Что ж, возможно, им потребуется целая неделя споров, чтобы внести необходимые изменения.
Филипп кивнул и отослал Кету, жестом велев нам сопровождать его. Взгляд здорового глаза царя красноречиво говорил, что в душе его боролись гнев и восхищение сыном. Мне же предназначался чистый гнев, хотя Филипп прекрасно понимал, что ни мне, ни кому-то другому не удалось бы удержать Александра от этой выходки. Царь не мог винить меня в том, что я не предотвратил рискованное предприятие. Или я ошибался?
Александр остался в шатре с Парменионом и прочими полководцами обдумывать сведения, которые предоставил им Кету, вносить изменения в свои планы на грядущую битву.
- Но кто может подтвердить, что этот человек говорит правду? - бурчал Парменион. - И потом, разве не смогут Демосфен и афинские полководцы изменить свои планы?
Филипп сухо ответил:
- Неужели ты думаешь, что у них хватит времени перестроить фиванцев и изменить общий план битвы? По утверждениям моих лазутчиков, чтобы выработать приемлемый для всех план, они всякий раз тратят не меньше недели.
Почесав бороду, Парменион согласился.
- Что ж, возможно, им потребуется целая неделя споров, чтобы внести необходимые изменения.
Филипп кивнул и отослал Кету, жестом велев нам сопровождать его. Взгляд здорового глаза царя красноречиво говорил, что в душе его боролись гнев и восхищение сыном. Мне же предназначался чистый гнев, хотя Филипп прекрасно понимал, что ни мне, ни кому-то другому не удалось бы удержать Александра от этой выходки. Царь не мог винить меня в том, что я не предотвратил рискованное предприятие. Или я ошибался?
Александр остался в шатре с Парменионом и прочими полководцами обдумывать сведения, которые предоставил им Кету, вносить изменения в свои планы на грядущую битву.