Орион в эпоху гибели   ::   Бова Бен

Я видел два ручейка пота, струившихся по широкому гладкому лбу Золотого, видел, как глаза Зевса округлились от необоримого ужаса, как могучий Арес неуверенно пятится от меня, как Афродита и Гера поворачиваются, чтобы броситься в бегство, как остальные творцы в отчаянии таращатся на меня.

Я протянул скрюченные пальцы к горлу Золотого.

– Орион, не надо! – закричала Аня. В ритме моего сверхбыстрого восприятия ее голос прозвучал как долгий, раскатистый звон дальнего колокола.

Я повернулся к ней, и Золотой торопливо попятился.

– Пожалуйста, Орион! – молила Аня. – Пожалуйста!

Я замер, воззрившись на ее прекрасное, искаженное страданием лицо. В ее бездонных серебристо-серых глазах не было ни тени страха передо мной. Я знал, что должен ее убить, убить их всех. Я по-прежнему любил ее, но память о ее предательстве жгла мою душу каленым железом. Неужели любовь тоже вложена в меня вместе с остальными инстинктами? Быть может, пользуясь этим, она управляет мной?

Я стоял, раздираемый тремя противоречивыми стремлениями: прежде всего я хотел принести смерть Золотому, моему собственному творцу, обрекшему меня на муки и страдания, которые он не осмелился принять сам. Мои руки снова потянулись к его горлу, а Золотой все перебирал ногами, удаляясь от меня медленно, как в кошмаре. Остальные творцы разбежались, хотя площадь теперь была полностью ограждена энергетическим экраном, превращенным Сетхом в непроницаемый черный барьер.