JК
Орион :: Бова Бен
Страница: 131 из 413Пыль, поднимавшуюся под копытами невзрачных монгольских лошадок, можно было заметить за много миль до города.
Угэдэй, занимавший ныне золотой трон Чингисхана, правил ордой с помощью китайских советников, которым принадлежали все основные административные посты в его правительстве.
Когда мы с Аглой приблизились к городу на достаточно близкое расстояние, первое, что нам бросилось в глаза, были храмы, построенные из обожженной на солнце глины и принадлежавшие самым разнообразным конфессиям. Как выяснилось, монголы были необычайно терпимы в религиозных вопросах, и здесь мирно соседствовали буддийские ламы, мусульманские муллы, христианские монахи, конфуцианцы и еще множество других проповедников и священников, о конфессиональной принадлежности которых оставалось только догадываться. В центре запутанного лабиринта кривых и на удивление грязных улочек возвышался дворец Великого хана.
Нас остановила стража, стоявшая на всех въездах в город. Китаец, одетый в традиционный шелковый халат, принял у меня из рук сопроводительную грамоту, составленную одним из советников Субудая. По всей видимости, имя знаменитого полководца пользовалось немалым уважением и в монгольской столице. Во всяком случае, он немедленно отдал распоряжение одному из воинов подыскать для нас временное пристанище. Малый, которому едва минуло восемнадцать, послушно вскочил на лошадку и, не говоря ни слова, повел нас по запутанным улочкам Каракорума.
Угэдэй, занимавший ныне золотой трон Чингисхана, правил ордой с помощью китайских советников, которым принадлежали все основные административные посты в его правительстве.
Когда мы с Аглой приблизились к городу на достаточно близкое расстояние, первое, что нам бросилось в глаза, были храмы, построенные из обожженной на солнце глины и принадлежавшие самым разнообразным конфессиям. Как выяснилось, монголы были необычайно терпимы в религиозных вопросах, и здесь мирно соседствовали буддийские ламы, мусульманские муллы, христианские монахи, конфуцианцы и еще множество других проповедников и священников, о конфессиональной принадлежности которых оставалось только догадываться. В центре запутанного лабиринта кривых и на удивление грязных улочек возвышался дворец Великого хана.
Нас остановила стража, стоявшая на всех въездах в город. Китаец, одетый в традиционный шелковый халат, принял у меня из рук сопроводительную грамоту, составленную одним из советников Субудая. По всей видимости, имя знаменитого полководца пользовалось немалым уважением и в монгольской столице. Во всяком случае, он немедленно отдал распоряжение одному из воинов подыскать для нас временное пристанище. Малый, которому едва минуло восемнадцать, послушно вскочил на лошадку и, не говоря ни слова, повел нас по запутанным улочкам Каракорума.