Личный досмотр   ::   Воронин Андрей

Отставной прапорщик вернулся в предбанник и, подойдя к дощатой перегородке, которая отделяла предбанник от дровяного сарая, отодвинул кружевную занавеску, которой была прикрыта резная полочка. На полочке стояло несколько глиняных кувшинов и кружек — хозяин почему-то был уверен, что предки хранили посуду в предбаннике, и Михеич не стал его разубеждать. Раздвинув два старых, потемневших от времени горлача, он аккуратно выковырял из доски сучок, открыв круглое отверстие размером с трехкопеечную монету доперестроечной чеканки. Сучок он спрятал в карман галифе, а занавеску задернул. Затем перешел в моечное отделение и проделал схожую операцию и там, только на этот раз сучок он вынул не из стены, а из потолка. Теперь оставалось только повернуть запрятанный в дровяном сарае выключатель, чтобы аппаратура ожила. Выходя из бани, прапорщик Уваров снова осуждающе качал головой.

Ведь умные же люди, думал он, присаживаясь на скамеечку под навесом и закуривая очередную беломорину.

Казалось бы, давно пора понять, что баня — не место для деловых переговоров. Да нет ни одного фильма про отечественную мафию, в котором не было бы сцены в сауне или в бане — с водкой, бабами и разговорами о делах, — ан нет! Ну сядь ты в лодку, отплыви подальше от берега и обсуждай что угодно — ни одна собака тебя не услышит! Черта с два — лезут в эту баню, как будто на ней свет клином сошелся. Бизнесмены, мать их...

В кармане у него снова ожил телефон. Звонил, как и следовало ожидать, Багор.

— Как дела, Михеич? — спросил он.

— Как обычно, — ответил Уваров. — В полном ажуре.