Страница:
38 из 111
Медленно подходили остатки племени, и собирались вокруг погасшего костра. Все молчали, хотя большинство зоргов тихо плакали.
– Он… Он всегда поддерживал костёр… – голос Дарьяки был пуст, как пещера без Тьясы.
– Он стал сво-бо-ден… – тихо сказала Ньяка, прижимаясь к своему новому центрию, Яякве.
– Что такое – «свободен»? – спросил Ньяма, подняв голову. Зорг дрожал, но впервые в жизни он чувствовал не страх. Нет, в глубине души Ньямы поднималось некое новое чувство, совершенно незнакомое зоргам ранее. Он не знал, как называется это чувство. Но оно было очень подходящим.
– Я не знаю… – Ньяка заплакала, и обняла Яякве. – Он говорил с богом, я слушала… Племя замерло, как от удара.
– Крылатый!
Его нашли в трещине. Молодой бог пытался вылезти, но запутался в клейкой паутине, и висел там, словно муха. Ньяма тихо завыл от ужаса, и бросился освобождать Крылатого. Через пять минут малыш лежал возле огня, и тяжело дышал, глядя в пламя.
– Я… Я не мог вылезти! – в голосе бога звучало недоумение, и неверие.
– Я звал Тьясу, звал, а он не шёл! Ньяма закрыл внешние веки.
– Ничего, Крылатый… Ничего. Теперь ты снова с нами… А значит, ещё есть надежда.
Странные слова сами вырвались у Ньямы, он никак не мог понять, откуда ему пришла эта фраза. Может, от Тьясы?..
– Ньяма… Где Тьяса? – тихо спросил Ветер, оглядывая поредевшие ряды зоргов.
– Его больше нет, Ветер. – ответил богу Дарьяка, мрачно глядя в костёр.
|< Пред. 36 37 38 39 40 След. >|