Особый отдел и пепел ковчега   ::   Брайдер Юрий

— Вы ожидаете вылазок джинна и вдальнейшем?

— Ясное дело. Он не успокоится до тех пор, пока не сведёт меня в могилу, предварительно опозорив перед всем белым светом.

— Рад бы вам поверить. — Лицо Кондакова приняло постное выражение. — Но в деле подшита справка, отрицающая саму возможность существования группы «Самум».

— Так оно и должно быть. — Это известие ничуть не смутило Обухова. — Военная разведка открестилась от нас, поскольку деятельность «Самума» шла вразрез с положениями Женевской конвенции. Мы частенько выдавали себя за натовских эмиссаров или пакистанских военнослужащих. Первая заповедь «Самума» была такова: не оставляй после себя свидетелей. Уничтожению подлежали даже домашние животные.

— Какова была численность группы?

— Когда как. Но не свыше десяти-пятнадцати человек. Друг друга мы называли только по именам и кличкам. После возвращения в Союз я не встречал никого из своих бывших сослуживцев.

— В общем, проблема понятна. — Кондаков демонстративно отодвинул папку в сторону. — Не хочу вас заранее обнадёживать, но обещаю, что ради установления истины особый отдел не пожалеет ни сил, ни средств... На этом и расстанемся. Суд, само собой, состоится, хотя не исключено, что вы предстанете на нём в совершенно ином качестве.

— Если вы сумеете развеять кошмар, преследующий меня без малого двадцать лет, то я позабочусь, чтобы ваша дальнейшая жизнь превратилась в блаженство.