Особый отдел и пепел ковчега   ::   Брайдер Юрий

— Добавь туда чеснока, перцаи уксуса, — шурша бумажкой, распорядился Ваня.

— Да ты сначала попробуй! Зачем добро зря портить...

— Делай, что тебе говорят, валенок сибирский... — К счастью, рёв спускаемой воды заглушил остальные эпитеты, которыми Ваня щедро одаривал Кондакова.

— Ничего не поделаешь, — пожал плечами Цимбаларь. — Пьянство — это добровольное сумасшествие.

— Чья бы корова мычала... — негромко проронила Людочка.

К вдове Кондаков заявился в форменном кителе без погон, но с десятью рядами орденских планок на груди (все эти регалии он приобрёл в переходе станции метро «Арбатская»).

За пять лет, прошедших после смерти мужа, Сопеева сменила генеральские хоромы на скромную двухкомнатную квартирку в Зябликове. Оставалось неясным, куда она девала разницу в цене, по самым приблизительным подсчётам весьма значительную. Впрочем, этот вопрос прояснился сразу после того, как Кондаков вошёл в прихожую, сплошь заставленную пустыми бутылками, причём не только винными.

Вдова, приземистая и массивная, словно бронетранспортёр, да ещё с лохмами, крашенными в пегие маскировочные цвета, очень соответствовала казарменному духу, незримо витавшему в тесных комнатёнках, обставленных с солдатской скудностью. Если тут и могла идти речь о счастье, то лишь о таком, которое доступно любому совершеннолетнему гражданину, имеющему в кармане лишнюю сотню.

Нельзя сказать, чтобы вдова изнывала от тоски.