JК
Остров Больших Молний :: Шагурин Николай Яковлевич
Страница: 50 из 148 — Начальником экспедиции был и остаюсь я!
Тогда Портер, этот присяжный молчальник, вынул и. кармана маленький блокнот и вечное перо. Написав на листке несколько слов, он сложил его и передал Хаутону.
Профессор прочел. Несколько мгновений он ловил ртом воздух, словно астматик.
— Ладно, — сказал Хаутон, отдышавшись. — Ладно Фред. Прошу извинить, я не знал, что вы облечены такими полномочиями!
Смысл этой сцены остался непонятен Бейтсу и Рамиресу. Но они сообразили, что на шахматной доске произошла перестановка фигур и руководящая роль переходит к Портеру. Молчаливый, бесцветный соглядатаи вдруг высказал характер и волю. Внезапно он обрел дар речи, повелительность интонаций, а Хаутон даже не пытался ему прекословить.
У Портера оказалась чрезвычайно неприятная манера говорить: не глядя в глаза собеседника, отрывисто выплевывая куски фраз и вколачивая гвоздь за каждые куском.
— Кому нужна ваша амбиция? — отчитывал Портер профессора. — О ваших непростительных промахах я поставлю в известность кого следует — в свое время. (Хаутон поежился). Я считал вас умнее! (Хаутон проглотил и это). Нужно поправлять положение. Перед нами находится нечто затмевающее всю гарсемальскую авантюру. Понимаете ли вы это? Здесь может быть пахнет миллиардами! А вы ведете себя, как мальчишка. Не рваться отсюда следует, а подольше пробыть на острове. Но вы основательно испортили дело. Теперь придется искать другие пути…
Хаутон только кивал головой. Сказать было нечего, Фред целиком был прав.
Тогда Портер, этот присяжный молчальник, вынул и. кармана маленький блокнот и вечное перо. Написав на листке несколько слов, он сложил его и передал Хаутону.
Профессор прочел. Несколько мгновений он ловил ртом воздух, словно астматик.
— Ладно, — сказал Хаутон, отдышавшись. — Ладно Фред. Прошу извинить, я не знал, что вы облечены такими полномочиями!
Смысл этой сцены остался непонятен Бейтсу и Рамиресу. Но они сообразили, что на шахматной доске произошла перестановка фигур и руководящая роль переходит к Портеру. Молчаливый, бесцветный соглядатаи вдруг высказал характер и волю. Внезапно он обрел дар речи, повелительность интонаций, а Хаутон даже не пытался ему прекословить.
У Портера оказалась чрезвычайно неприятная манера говорить: не глядя в глаза собеседника, отрывисто выплевывая куски фраз и вколачивая гвоздь за каждые куском.
— Кому нужна ваша амбиция? — отчитывал Портер профессора. — О ваших непростительных промахах я поставлю в известность кого следует — в свое время. (Хаутон поежился). Я считал вас умнее! (Хаутон проглотил и это). Нужно поправлять положение. Перед нами находится нечто затмевающее всю гарсемальскую авантюру. Понимаете ли вы это? Здесь может быть пахнет миллиардами! А вы ведете себя, как мальчишка. Не рваться отсюда следует, а подольше пробыть на острове. Но вы основательно испортили дело. Теперь придется искать другие пути…
Хаутон только кивал головой. Сказать было нечего, Фред целиком был прав.