JК
Остров мертвых :: Желязны Роджер
Страница: 134 из 204Слухи об этомсобытии мгновенно достигли моих ушей. Приговор, на мой взгляд, был слишком мягок.
Словом, его имя было занесено в списки разыскиваемых полицией, но Вселенная велика…
Это произошло в окрестностях Кусбея (Орегон), где я отдыхал на побережье во время моего пребывания на Земле. Я собирался провести там два-три месяца, пока шли переговоры о слиянии нашей организации с парой североамериканских компаний.
Прогулки у водной глади оказывают целительное воздействие на утомленную психику. Запах моря, чайки, плеск волн, шорох песка; сменяющие друг друга жара и прохлада, сырость и сухость; привкус морской воды и постоянное присутствие сине-серо-зеленого пространства, испещренного барашками пены – все это как бы очищает душу, омывает взор, проясняет сознание. Каждый день я прогуливался по пляжу: до завтрака и после ужина. Звали меня тогда Карлос Палермо, если кому интересно. Почти шесть недель такого времяпровождения я стал чувствовать себя свежим и бодрым, а когда договор об объединении был подписан, моя финансовая империя вновь обрела равновесие.
Мой дом – белое каменное строение с крытой красной черепицей крышей и небольшим задним двориком – стоял на берегу крохотной бухточки. В стене, что смотрела на море, имелись черные железные ворота, а сразу за ними лежал пляж. С юга его ограничивал высокий глиняный откос, а с севера – непроходимые заросли. Здесь все дышало спокойствием, и я ощущал мир в самом себе.
Словом, его имя было занесено в списки разыскиваемых полицией, но Вселенная велика…
Это произошло в окрестностях Кусбея (Орегон), где я отдыхал на побережье во время моего пребывания на Земле. Я собирался провести там два-три месяца, пока шли переговоры о слиянии нашей организации с парой североамериканских компаний.
Прогулки у водной глади оказывают целительное воздействие на утомленную психику. Запах моря, чайки, плеск волн, шорох песка; сменяющие друг друга жара и прохлада, сырость и сухость; привкус морской воды и постоянное присутствие сине-серо-зеленого пространства, испещренного барашками пены – все это как бы очищает душу, омывает взор, проясняет сознание. Каждый день я прогуливался по пляжу: до завтрака и после ужина. Звали меня тогда Карлос Палермо, если кому интересно. Почти шесть недель такого времяпровождения я стал чувствовать себя свежим и бодрым, а когда договор об объединении был подписан, моя финансовая империя вновь обрела равновесие.
Мой дом – белое каменное строение с крытой красной черепицей крышей и небольшим задним двориком – стоял на берегу крохотной бухточки. В стене, что смотрела на море, имелись черные железные ворота, а сразу за ними лежал пляж. С юга его ограничивал высокий глиняный откос, а с севера – непроходимые заросли. Здесь все дышало спокойствием, и я ощущал мир в самом себе.