Арена мрака   ::   Пьюзо Марио

Каждый день я слышу от фрицев, которые работают у нас на базе, или в офицерском общежитии, или в «Ратскелларе», что они только и ждут момента, когда смогут вместе в одних рядах идти воевать с русскими, и они ждут, что после этих слов я им сразу же отвалю сигарет.

А с той стороны, думаю, происходит все то же самое. Знаешь, чему я рад? — Он перегнулся через стол и обратил к Гордону свое раскрасневшееся от возбуждения и выпитого лицо. — Что теперь-то уж есть шанс, что все это взлетит на воздух. Все взлетят на воздух к едреной матери:

— Эй! Эй! — воскликнула Энн Миддлтон, захлопав в ладоши.

Эдди Кэссин засмеялся и вскричал:

— Черт побери, вот это речь!

Лео, казалось, был потрясен услышанным.

Моска расхохотался и сказал Гордону:

— Смотри, что ты заставил меня тут наговорить!

Гордон тоже улыбался, думая о том, что он, как всегда, забыл, насколько молод и горяч Моска и неожиданно в порыве юношеской незрелой откровенности с него слетает вся его невозмутимость.

И, пытаясь разрядить обстановку, он спросил:

— А как же Гелла и ребенок?

Моска не ответил. Энн встала, чтобы наполнить их стаканы, а Лео сказал:

— Да он только так говорит, а думает совсем иначе.

А Моска, словно не услышав этих слов, сказал Гордону:

— За них я отвечаю.

И один только Эдди Кэссин понял, что для Моски эти слова были как символ веры, которому он был готов следовать всю жизнь. А Моска улыбнулся, обведя всех взглядом, и повторил на сей раз шутливо:

— За них отвечаю я. — Он покачал головой. — Что может быть лучше?

— А почему ты с этим не согласен? — спросила Энн у Лео.

— Не знаю, — ответил Лео. — Я попал в Бухенвальд совсем молодым.