JК
Лига Ночь и туман :: Моррелл Дэвид
Страница: 12 из 414Я испорчу всем игру.
- Плевать на игру, - сказала Харвей. Как всегда, Айрис поджала губы, изображая, что ее шокирует грубая речь Харвея.
У Миллера стучало в висках.
- Вы не подумаете, что я слабый игрок?
- Если ты болен и не идешь домой, Фрэнк, я подумаю, что ты чертов придурок.
- Какие хорошие друзья, - улыбнулся Миллер.
- Завтра позвоню - проверить, как ты себя чувствуешь, - сказал Харвей.
3
Как только Миллер вышел из холла, ледяной ветер ударил ему в лицо. Шел сильный снег, и Миллер с трудом пробирался через улицу к автостоянке. Порывы ветра оживили его и подтвердили подозрения, что головная боль и тошнота были вызваны духотой в помещении. Он с нежностью вспоминал зимы своей юности, тобоган, катание на коньках. Мой мозг еще жив, подумал Миллер, это все проклятое тело.
На улице не было ни души, свет от фонарей над автостоянкой приглушался снегопадом. Он подошел к своей "ауди" - подарок сына, - открыл дверцу и услышал голос у себя за спиной.
Миллер нахмурился, обернулся и стал вглядываться в кружащийся снег. Голос заглушали порывы ветра. Мужской голос, подумал он, но, не услышав его вновь, решил, что слух стал подводить его.
Миллер пожал плечами и взялся за ручку двери. Но тут же снова услышал голос у себя за спиной, все еще неразборчиво, но ближе. Кажется, сказали только одно слово, имя, его имя.
Он опять обернулся:
- Есть здесь кто-нибудь?
Ответа не было.
Миллер открыл дверцу "ауди".
- Плевать на игру, - сказала Харвей. Как всегда, Айрис поджала губы, изображая, что ее шокирует грубая речь Харвея.
У Миллера стучало в висках.
- Вы не подумаете, что я слабый игрок?
- Если ты болен и не идешь домой, Фрэнк, я подумаю, что ты чертов придурок.
- Какие хорошие друзья, - улыбнулся Миллер.
- Завтра позвоню - проверить, как ты себя чувствуешь, - сказал Харвей.
3
Как только Миллер вышел из холла, ледяной ветер ударил ему в лицо. Шел сильный снег, и Миллер с трудом пробирался через улицу к автостоянке. Порывы ветра оживили его и подтвердили подозрения, что головная боль и тошнота были вызваны духотой в помещении. Он с нежностью вспоминал зимы своей юности, тобоган, катание на коньках. Мой мозг еще жив, подумал Миллер, это все проклятое тело.
На улице не было ни души, свет от фонарей над автостоянкой приглушался снегопадом. Он подошел к своей "ауди" - подарок сына, - открыл дверцу и услышал голос у себя за спиной.
Миллер нахмурился, обернулся и стал вглядываться в кружащийся снег. Голос заглушали порывы ветра. Мужской голос, подумал он, но, не услышав его вновь, решил, что слух стал подводить его.
Миллер пожал плечами и взялся за ручку двери. Но тут же снова услышал голос у себя за спиной, все еще неразборчиво, но ближе. Кажется, сказали только одно слово, имя, его имя.
Он опять обернулся:
- Есть здесь кто-нибудь?
Ответа не было.
Миллер открыл дверцу "ауди".