Островитянин   ::   Робертс Джон Мэддокс

Считалось неразумным портить одежду, когда занимаешься таким грязным делом, как принятиеродов у кагг. В подобную ночь было не принято глазеть на женщин, и мужчины вели себя с ними так, как будто те были полностью одеты.

— Говорят, нынче ты вел себя как герой, — заметила Лерисса.

— Нынче героями были все, — возразил юноша и мысленно добавил про себя: «Кроме Гассема». — Драка была славная, и всем нам здорово повезло, что мы остались живы. — Гейл осекся, ведь его могли подслушать злые духи — и поспешил добавить: — По крайней мере, пока.

— Верно, — подтвердила Амарра, — и все же тебе удалось обнаружить зверя до того, как он напал на вас, и именно твой удар копьем спас Готу. Если бы не ты, то длинношей убил бы его.

Гейла всегда поражало то, с какой скоростью женщины узнавали все слухи.

— И если рана не причиняет тебе чрезмерных страданий, то расскажи нам, как все это произошло, — попросила Лерисса.

Услышав подобную просьбу, юноша не мог и подумать о том, чтобы отказаться. Воинская гордость не позволяла Гейлу признать что болезненная — а, возможно, даже смертельная рана — способна помешать ему вести разговор или заставить голос прерываться. Стараясь быть как можно более кратким молодой воин описал события прошедшей ночи. Он объяснил, каким образом сумел определить, где скрывается длинношей. Гейл чувствовал себя смущенным. Ему казалось недостойным мужчины хвастаться, ведь в схватке участвовало не мало воинов, все они наравне подвергались опасности, и ни кто не попытался уклониться от драки, чтобы спасти свою жизнь.