JК
Лимоны никогда не лгут :: Старк Ричард
Страница: 49 из 202Ее не было видно, и, когда Грофилд взошел на платформу, освещение на сцене померкло, становясь все слабее до тех пор, пока не стал четко виден подсвечник на столе. Грофилд наклонился и заглянул в пространство за сценой из-за боковой шторы, Мэри у осветительного пульта как раз отпускала главный рубильник.
— Вот там и оставайся! — крикнула она, помахала ему рукой и ушла в артистическую уборную героини, чтобы снять обед с плитки.
Грофилд уселся на свое место лицом к зрителям. Свет в зале был погашен, и все, что ему было видно, — это темнота, царившая там, за пределами декораций гостиной. Но это была какая-то уютная темнота, теплая и ласкающая, и он улыбнулся ей. Его безнадежный театр служил ему домом в большей степени, чем любое другое место, в котором он когда-либо жил.
Мэри вышла, неся обед — мясной хлебец и овощной гарнир, спаржу, — все из морозильной камеры супермаркета. Она была маленькая, ладная, плотная и походила на героиню мюзикла тридцатых годов. Грофилд всегда был без ума от нее.
Пока он раскладывал мясной хлебец и спаржу по тарелкам, она снова ушла, на этот раз к холодильнику в артистическом фойе, и принесла оттуда полбутылки мозельвейна — по полтора доллара за бутылку — один из предметов роскоши, который они еще могли себе позволить. За обедом Мэри спросила:
— Кто это приезжал к тебе сегодня? Я с ним незнакома? — Она знала о его второй профессии, он повстречался с ней во время одного из ограблений четыре года назад, но когда они бывали вместе, не так-то часто вдавались в детали этих темных дел.
— Вот там и оставайся! — крикнула она, помахала ему рукой и ушла в артистическую уборную героини, чтобы снять обед с плитки.
Грофилд уселся на свое место лицом к зрителям. Свет в зале был погашен, и все, что ему было видно, — это темнота, царившая там, за пределами декораций гостиной. Но это была какая-то уютная темнота, теплая и ласкающая, и он улыбнулся ей. Его безнадежный театр служил ему домом в большей степени, чем любое другое место, в котором он когда-либо жил.
Мэри вышла, неся обед — мясной хлебец и овощной гарнир, спаржу, — все из морозильной камеры супермаркета. Она была маленькая, ладная, плотная и походила на героиню мюзикла тридцатых годов. Грофилд всегда был без ума от нее.
Пока он раскладывал мясной хлебец и спаржу по тарелкам, она снова ушла, на этот раз к холодильнику в артистическом фойе, и принесла оттуда полбутылки мозельвейна — по полтора доллара за бутылку — один из предметов роскоши, который они еще могли себе позволить. За обедом Мэри спросила:
— Кто это приезжал к тебе сегодня? Я с ним незнакома? — Она знала о его второй профессии, он повстречался с ней во время одного из ограблений четыре года назад, но когда они бывали вместе, не так-то часто вдавались в детали этих темных дел.