JК
Отечественная война 2012 года. Человек технозойской эры. :: Тюрин Александр Владимирович
Страница: 19 из 102Он отлично чувствовал характеристики химических и ван-дер-ваальсовых связей через дрожание, тряску и прочие вибрации. Надо ж, как быстро сформировался боди-коннектор на подушечках его пальцев.
— Ну, так удобнее? — нарочито заботливым голосом поинтересовался Борис Дворкин. — И что самое приятное, фирма угощает, так что завтра не придет счет за услуги на пару сотен баксов.
Через пару часов совместной работы Андрей понял, что «прошел в дамки».
«Жирные пятна» в тарелке превратились в студенек, напоминающий по форме медузу. Студенек тянулся к органике, свету и теплу.
— Теперь эта технотварь действительно тебя чувствует, а возможно даже и думает о тебе. Что-нибудь хорошее думает, ты же для нее папа Карло. Ах, тятя, тятенька, — Дворкин покрутил рыжий кавалерийский ус, как бы в задумчивости. — Но представляю, какие у нее планы на человечество, учитывая ее зверский аппетит. А особенно прожорливой она станет, когда начнет размножаться. Ну, это мы к восьмому марта доделаем. Приподнесешь цветы техножизни в подарок Верке. Точно?
На какое-то время Грамматиков перестал слышать Дворкина. В его цифровых пальцах сейчас дрожали уже не просто шарики углерода и водорода. Его руки как будто касались Бездны, которую заполняла молчаливая сила. Бездна своей безмерной властью сама ограничивала себя, иначе бы ничего не было, кроме нее. На ее границе недолговременной рябью возникало сущее. Материя, пространство, время, движение, жизнь, мысль — не более, чем легкое волнение этого океана вечности.
— Ну, так удобнее? — нарочито заботливым голосом поинтересовался Борис Дворкин. — И что самое приятное, фирма угощает, так что завтра не придет счет за услуги на пару сотен баксов.
Через пару часов совместной работы Андрей понял, что «прошел в дамки».
«Жирные пятна» в тарелке превратились в студенек, напоминающий по форме медузу. Студенек тянулся к органике, свету и теплу.
— Теперь эта технотварь действительно тебя чувствует, а возможно даже и думает о тебе. Что-нибудь хорошее думает, ты же для нее папа Карло. Ах, тятя, тятенька, — Дворкин покрутил рыжий кавалерийский ус, как бы в задумчивости. — Но представляю, какие у нее планы на человечество, учитывая ее зверский аппетит. А особенно прожорливой она станет, когда начнет размножаться. Ну, это мы к восьмому марта доделаем. Приподнесешь цветы техножизни в подарок Верке. Точно?
На какое-то время Грамматиков перестал слышать Дворкина. В его цифровых пальцах сейчас дрожали уже не просто шарики углерода и водорода. Его руки как будто касались Бездны, которую заполняла молчаливая сила. Бездна своей безмерной властью сама ограничивала себя, иначе бы ничего не было, кроме нее. На ее границе недолговременной рябью возникало сущее. Материя, пространство, время, движение, жизнь, мысль — не более, чем легкое волнение этого океана вечности.