Отпуск   ::   Малахов Олег

Так она лежала до конца дня. Он гладил себе костюм. Гладил рубашки. Нарочно прикоснулся к утюгу снизу, вскрикнул негромко и выключил утюг. Палец начал болеть от ожога. Боль ускорила прощание со светом улиц и погружение во мрак. Дожив еще один день, глаза не закрывались. Лучше ли смотреть в темноту. Или свободнее станет от ночного воздуха. А окна закрыты, и нужно разбить стекла, чтобы пустить внутрь новое дыхание. Она откинула рваную простынь, подняла торс и застыла сидящая на полу. Прозрачная вертикаль нависла над нею. Окна не имели окон, как глаза без глаз. Он протиснулся в комнату. Вместо слов: "Любимая моя" и ласкового взгляда он касался стен, врастая ладонями в их твердь. Музыка не покидала пространство бессмысленной двойственности. Никто не пытался реанимировать красоту. Неотвратимое раздражение распространилось внутри помещения. Ночь предвещала сон, как избавление. Элементы инфернальной активности застывали в мозгу: застыл звук огня на кухне, скрип лифта где-то снаружи проник во внутренность восприятий, начиналось стонущее соединение. Когда-то они занимались сексом. Часто физическая близость открывала новые впечатления, порождала удивительные ощущения. Страсть превратилась в данность и вскоре растворилась в обыденности. Где ощущения столь необычайные? Есть возможность прикасаться к телу, но возникло чувство отсутствия тела, отсутствия тел, своего, чужого, или отсутствовало чувство, либо отсутствовали не только тела.