Лёд   ::   Макбейн Эд

Не всегда легко отделить одно чувство от другого – особенно когда на улице так холодно. Он взял Эмму под локоток и повел ее по авеню Масонов к бару в середине трех особенно грязных и убогих кварталов. Было время, когда «Улица» (как теперь называли этот отрезок) носила название «Бабьей дыры» с легкой руки ирландских иммигрантов, а позднее была прозвана черными «Лисьей тропой». С притоком пуэрториканцев улица поменяла язык, но не основную статью дохода. Пуэрториканцы называли ее «Ля Виа де Путас». Полицейские прежде называли ее «улицей проституток» – до того как вошло в моду слово «путаны». Теперь они называли ее «Спутанным небом». В общем, дело не в том, на каком языке сказать, а в том, чтобы выбрать и заплатить.

Не в самом далеком прошлом дамы, которые были хозяйками заведений, называли себя «мама такая» или «мама сякая». В ту пору «У мамы Терезы» было самым известным заведением на улице, «У мамы Кармен» – самым грязным, «У мамы Люс» подвергалось частым налетам полиции из-за той несколько экзотической любви, что дарилась за осыпающимся кирпичным фасадом. Но те далекие дни позади. Публичный дом как таковой – это явление минувших дней. Сегодня путаны работают в массажных кабинетах и барах вдоль улицы и демонстрируют свою сноровку в гостиницах, на которых мерцают неоновые вывески. Бар, что выбрал брат Антоний, был излюбленным местечком путан и назывался «У Сэнди». Но в два часа дня большинство местных тружениц отсыпались после пятницы. За стойкой сидела единственная черная девушка в светлом парике.