Отряд обреченных   ::   Гарднер Джеймс Алан

Не меньше часа было потрачено на уединенную беседу с каждым офицером, но, как рассказывают, говорила Сил только банальности и все время поглядывала на часы. Адмирал провела целый день взаперти в отведенной ей каюте — предполагалось, что она просматривает файлы нашего бортового журнала… но когда вечером того же дня я подошла к ее двери, то услышала песню весьма непристойного содержания, известную мне со времен учебы в Академии. Я поспешно ретировалась.

Когда Сил оставалась со мной наедине — а это происходило довольно часто, — я испытывала чувство неловкости, хотя все время повторяла себе, что бояться нечего. В основном мы говорили об Академии и моих высадках. К этому времени на моем счету их было всего две — честно говоря, ничего приме нательного, но адмирал, казалось, была очень заинтересована моим рассказом. Судя по ее вопросам, она понимала, что важно для разведчика, в отличие от большинства других офицеров, понятия не имеющих, как себя вести, когда под ногами оказывается твердая земля. Я предположила, что большая осведомленность является одной из составляющих адмиральской должности.

В последний вечер своего пребывания на корабле Сил спросила о моих отношениях с экипажем. Не чураются ли они меня? Я пожала плечами: жалоб не имею. Есть ли у меня друзья? Нет. А любовники? Нет. Чувствую ли я себя одинокой? Нет, мне есть чем заполнить время. Неужели меня никогда не тянет завязать близкие отношения с другим человеком? Нет, мне и так хорошо.

И тут адмирал расплакалась.