Арестант   ::   Константинов Андрей

— Не пойму, Валера, что мы перетираем? «Тревел»? Это наша была тема, тут предъяв нет никаких и быть не может.

— Зря так думаешь, — сказал Кащей. — Палыч велел передать: хотите жить сами — живите, а за «Тревел» придется отстегнуть сорок тонн отступного.

Это была провокация, откровенный вызов. Дело даже не в том, что цифра сорок тонн завышена многократно. Просто условия выдвигались заведомо унизительные, неприемлемые. Обозначался некий край, после которого либо — война, либо — безоговорочная капитуляция. Формальность, конечно, соблюдалась: тему перетирали, пытались со Счетчиком найти компромисс… да он борзонулся.

— …сорок тонн отступного, — сказал Кащей. И повисла тишина. Только хохотал Арлекино, да нарастал шум поезда вдали. Умирать страшно не хотелось. А край уже обозначился.

— А я не считаю нужным Палычу отстегивать, — хрипло сказал Счетчик. Этими словами он подписал свой приговор.

Шум поезда нарастал.

— Значит, за братанскую идею пострадать хочешь? — ухмыляясь произнес Кащей. В его голосе почти не слышалось вопросительной интонации. Он, скорее, утверждал. — Ну что ж, твое право.

Правая пола его кожанки полыхнула желтым огнем. Толстая кожа смягчила звук выстрела… Счетчик ощутил сильный толчок в левый бок. Снова вспыхнул огонек. Вторая пуля попала в грудь. Счетчик упал на спину. Мгновенно все пришло в движение.

Шансы противников изначально были не равны хотя бы потому, что люди Антибиотика заранее настроились на бойню.