JК
Арестант :: Константинов Андрей
Страница: 452 из 467Обслужи, Костя, человека…
Раздатчик хмыкнул, навалил в бачок каши с тушенкой. Обнорский отошел.
— Приятного аппетита, — сказал ему вслед Зверев.
— Спасибо, — буркнул Андрей. Он шел, слегка прихрамывая, и ощущал затылком внимательный взгляд Зверева. Как и большинство впервые попавших на зону людей, Обнорский был настроен на борьбу. Он ежесекундно и от любого ожидал проявления агрессии… На обычной зоне Андрей со своим характером был бы обречен. Стояли звери около двери. В них стреляли, они умирали.
Бывший ленинградский опер Александр Зверев отсидел в тринадцатой уже больше двух лет. И три было еще впереди, статья у завхоза 16-го отряда была нехорошая — вымогательство. Терпеть борзоту от какого-то фраера Сашке было не в струю, но стерпел.
«Ладно», — подумал Зверев. — «Ладно. Ты у меня, хромой, еще поплачешь».
Он снова сунул шлемку в окно.
— Может, еще кто спешит? — спросил он очередь.
Очередь промолчала. Костя-раздатчик оскалил пасть с железными зубами.
В литейке все было черным — стены, потолки, пол и даже люди. В горячем воздухе висела чугунная пыль, дым. Тяжело пахло горящим металлом, выгорающей серой. Свет ртутных ламп едва пробивался сквозь копоть из-под пролетов крыши. В темени светились формы с остывающим чугуном. Цвет металла менялся по мере остывания; от почти белого к желтому, потом к красному, потом к красному, припорошенному пеплом… оттенков великое множество… Красиво. И напоминает ад.
Раздатчик хмыкнул, навалил в бачок каши с тушенкой. Обнорский отошел.
— Приятного аппетита, — сказал ему вслед Зверев.
— Спасибо, — буркнул Андрей. Он шел, слегка прихрамывая, и ощущал затылком внимательный взгляд Зверева. Как и большинство впервые попавших на зону людей, Обнорский был настроен на борьбу. Он ежесекундно и от любого ожидал проявления агрессии… На обычной зоне Андрей со своим характером был бы обречен. Стояли звери около двери. В них стреляли, они умирали.
Бывший ленинградский опер Александр Зверев отсидел в тринадцатой уже больше двух лет. И три было еще впереди, статья у завхоза 16-го отряда была нехорошая — вымогательство. Терпеть борзоту от какого-то фраера Сашке было не в струю, но стерпел.
«Ладно», — подумал Зверев. — «Ладно. Ты у меня, хромой, еще поплачешь».
Он снова сунул шлемку в окно.
— Может, еще кто спешит? — спросил он очередь.
Очередь промолчала. Костя-раздатчик оскалил пасть с железными зубами.
В литейке все было черным — стены, потолки, пол и даже люди. В горячем воздухе висела чугунная пыль, дым. Тяжело пахло горящим металлом, выгорающей серой. Свет ртутных ламп едва пробивался сквозь копоть из-под пролетов крыши. В темени светились формы с остывающим чугуном. Цвет металла менялся по мере остывания; от почти белого к желтому, потом к красному, потом к красному, припорошенному пеплом… оттенков великое множество… Красиво. И напоминает ад.