Отзвуки эха   ::   Матесон Ричард

Разъяренно фыркнув, он сунул руку вводу и потыкал пальцем в сливное отверстие. Мне показалось, что наполненная раковина и я — мы оба вызываем у него одинаковое отвращение. — Сток всегда засоряется волосами, — наконец изрек он, — ваша жена мыла сегодня здесь голову?

— Не знаю, но если и мыла, то что нам теперь делать?

— Сейчас я уже ничего не сделаю, — заявил он, — утром вызову слесаря...

Я раздраженно подумал, что слесаря он вызовет только завтра, а эту чертову раковину умудрился наполнить уже сегодня, но сдержался и очень вежливо попросил попытаться помочь нам сегодня.

— Сегодня поздно, — он уже шел к двери, — завтра.

Именно в этот момент все и началось, без предупреждения, без подготовки, и оказалось тем более неожиданным, поскольку последовало за такой приземленной и сугубо житейской беседой, как обсуждение засора в ванной.

— Сентас! — внезапно услышали мы и оба замерли. — Сентас, Гарри Сентас, — настойчиво повторил чей-то голос.

Я задрожал и покрылся холодным потом. Это был голос моего двухлетнего сына. И в то же время не его.

Голосовые связки, несомненно, принадлежали Ричарду, но голос был другим. Вы когда-нибудь видели кукольное шоу марионеток, когда взрослый дядя-кукловод говорит тоненьким противным голосом и предполагается, что эти слова идут из неподвижных кукольных губ. Сейчас происходило что-то похожее. Из неподвижных губ Ричарда доносился искаженный фальцет кукловода:

— Ты же знаешь меня, Гарри Сентас, знаешь.