JК
Отзвуки серебряного ветра :: Эльтеррус Иар
Страница: 165 из 238 — С его социальным статусом он не имел права писать никаких симфоний, а значит и не мог написать ничего толкового!
— Интересно, — проскрежетал гвард, — а есть ли у подобных вам такие понятия, как «совесть», «честь», «доброта»? Или подлость и низость стали для вас образом жизни? Кем же нужно быть, чтобы, не зная, что осуждаешь, осудить… Так слушайте же, что вы осудили!
Он резко взмахнул рукой и в кабинете советника по культуре города Рэстэ зазвучала музыка. Старик хотел было возмутиться, закричать, но эта невозможная, невероятная музыка как-то сразу захватила его. И все вокруг померкло, только ветер вел его сквозь бурю, сквозь боль и горе, намекая, что где-то там, впереди, есть тихая надежда на любовь и счастье, на радость и свет, на осознание и понимание. Понемногу ветер набирал силу, он дрался с затхлостью и пробивал себе дорогу вперед, туда, где ждала его надежда. Многое еще можно было сказать об этой музыке, но слов господин Девицки не находил. И когда симфония завершилась, старый композитор продолжал сидеть и тихо плакать. Много лет уже не случалось, чтобы чья-либо музыка заставила его плакать. Аарн правы, этот злосчастный скрипачишка действительно гений… Но он не имел права быть гением! Эту гениальность должен был получить кто-то из сыновей дипломированных композиторов, и никак иначе!
— Ну как, убедились, что именно вы назвали «бездарным опусом обнаглевшего скрипачишки»? — с почти незаметной насмешкой спросила девушка.
— Так не должно быть… — стонал старик.
— Интересно, — проскрежетал гвард, — а есть ли у подобных вам такие понятия, как «совесть», «честь», «доброта»? Или подлость и низость стали для вас образом жизни? Кем же нужно быть, чтобы, не зная, что осуждаешь, осудить… Так слушайте же, что вы осудили!
Он резко взмахнул рукой и в кабинете советника по культуре города Рэстэ зазвучала музыка. Старик хотел было возмутиться, закричать, но эта невозможная, невероятная музыка как-то сразу захватила его. И все вокруг померкло, только ветер вел его сквозь бурю, сквозь боль и горе, намекая, что где-то там, впереди, есть тихая надежда на любовь и счастье, на радость и свет, на осознание и понимание. Понемногу ветер набирал силу, он дрался с затхлостью и пробивал себе дорогу вперед, туда, где ждала его надежда. Многое еще можно было сказать об этой музыке, но слов господин Девицки не находил. И когда симфония завершилась, старый композитор продолжал сидеть и тихо плакать. Много лет уже не случалось, чтобы чья-либо музыка заставила его плакать. Аарн правы, этот злосчастный скрипачишка действительно гений… Но он не имел права быть гением! Эту гениальность должен был получить кто-то из сыновей дипломированных композиторов, и никак иначе!
— Ну как, убедились, что именно вы назвали «бездарным опусом обнаглевшего скрипачишки»? — с почти незаметной насмешкой спросила девушка.
— Так не должно быть… — стонал старик.