JК
Охотник на вирусов :: Гусев Владимир
Страница: 125 из 128Я стою рядом, по-прежнему скрестив на груди руки, и не мешаю ему... 63.52.61.
Световоды резервных каналов не вспыхивают тревожным рубиновым светом. И головные телефоны молчат, как ни щелкает Петя потайным тумблером. Мертвая тишина. Не считая, конечно, шума вентиляции.
– Вот видишь, – назидательно говорю я. – Вопрос отпал сам собой.
Петя встает, кулаки его непроизвольно сжимаются. Я незаметно переношу вес тела на правую ногу. Хоть бы он догадался вначале очки снять...
Громко хлопает входная дверь. Не спуская с Пети глаз, я смещаюсь чуть вправо, чтобы не оказаться между двух огней. Торопливо стучат каблучки.
А ее-то как вахтер пропустил? Безобразие!
Пеночкин, забыв обо мне, спешит навстречу Элли. В узком проходе между «Эльбрусами» они обнимаются, как будто не видели друг друга десять лет. Элли гладит Петино лицо своими тонкими пальчиками и плачет, размазывая по своим и его щекам тушь.
– Что он с тобою сделал?!
– Он убил... Элли.
Настоящая Элли, живая и невредимая, бросает на меня короткий презрительный взгляд и не говорит ни слова. С этого момента я перестаю для нее существовать – на этот раз окончательно и бесповоротно. Обнявшись, они медленно идут по проходу между теперь уже безукоризненно работающими серо-голубыми ящиками. Элли, всхлипывая, шепчет Пете какие-то слова, он, не отвечая, время от времени кивает головой.
Световоды резервных каналов не вспыхивают тревожным рубиновым светом. И головные телефоны молчат, как ни щелкает Петя потайным тумблером. Мертвая тишина. Не считая, конечно, шума вентиляции.
– Вот видишь, – назидательно говорю я. – Вопрос отпал сам собой.
Петя встает, кулаки его непроизвольно сжимаются. Я незаметно переношу вес тела на правую ногу. Хоть бы он догадался вначале очки снять...
Громко хлопает входная дверь. Не спуская с Пети глаз, я смещаюсь чуть вправо, чтобы не оказаться между двух огней. Торопливо стучат каблучки.
А ее-то как вахтер пропустил? Безобразие!
Пеночкин, забыв обо мне, спешит навстречу Элли. В узком проходе между «Эльбрусами» они обнимаются, как будто не видели друг друга десять лет. Элли гладит Петино лицо своими тонкими пальчиками и плачет, размазывая по своим и его щекам тушь.
– Что он с тобою сделал?!
– Он убил... Элли.
Настоящая Элли, живая и невредимая, бросает на меня короткий презрительный взгляд и не говорит ни слова. С этого момента я перестаю для нее существовать – на этот раз окончательно и бесповоротно. Обнявшись, они медленно идут по проходу между теперь уже безукоризненно работающими серо-голубыми ящиками. Элли, всхлипывая, шепчет Пете какие-то слова, он, не отвечая, время от времени кивает головой.