JК
ПОСЛЕДНЯЯ БАШНЯ ТРОИ (журнальный вариант) :: Оскотский Захар
Страница: 204 из 232Господин Чуборь внимательноследил за моей рукой. Наши взгляды встретились. Мне показалось, что на его лице промелькнула презрительная ухмылка. Он явно истолковал мои действия как нерешительность, как неспособность убить.
И тут я взорвался! Боль от побоев, пережитый страх, отчаянье от собственной беспомощности слились в такой приступ ярости, какого я сам от себя не ожидал. Я схватил "наган" за ствол и со всего размаха ударил рукояткой. Мне хотелось расквасить господину Чуборю физиономию, но в последний миг я все-таки не смог метить человеку в лицо, изменил направление, и мой удар обрушился ему пониже плеча. Что-то хрустнуло. А я, вконец ошалев, продолжал бить, бить, бить. Дед Виталий был не совсем прав, когда говорил, что у игрушечного "нагана" мягкая сталь. Нестреляющее оружие оказалось прекрасной палицей, ствол ничуть не согнулся!
Господин Чуборь даже не пытался уклониться. Он покорно подставлялся побоям, держа руки на затылке, лишь вздрагивал при каждом ударе и побледнел. Я, кажется, сломал ему ключицу. Только тогда, когда я, запыхавшись, остановился, он тихо сказал с упреком:
– Вы меня убьете.
– Надо бы, - проворчал я.
Он кивнул, словно соглашаясь, и его вырвало на снег отвратительной, едко пахнущей зеленью. Я едва успел отскочить на шаг. Так они и стояли передо мной: склонившийся, скованный тесными цепями дутик и согнутый господин Чуборь, сотрясаемый рвотными спазмами.
Вспышка ярости у меня улеглась.
И тут я взорвался! Боль от побоев, пережитый страх, отчаянье от собственной беспомощности слились в такой приступ ярости, какого я сам от себя не ожидал. Я схватил "наган" за ствол и со всего размаха ударил рукояткой. Мне хотелось расквасить господину Чуборю физиономию, но в последний миг я все-таки не смог метить человеку в лицо, изменил направление, и мой удар обрушился ему пониже плеча. Что-то хрустнуло. А я, вконец ошалев, продолжал бить, бить, бить. Дед Виталий был не совсем прав, когда говорил, что у игрушечного "нагана" мягкая сталь. Нестреляющее оружие оказалось прекрасной палицей, ствол ничуть не согнулся!
Господин Чуборь даже не пытался уклониться. Он покорно подставлялся побоям, держа руки на затылке, лишь вздрагивал при каждом ударе и побледнел. Я, кажется, сломал ему ключицу. Только тогда, когда я, запыхавшись, остановился, он тихо сказал с упреком:
– Вы меня убьете.
– Надо бы, - проворчал я.
Он кивнул, словно соглашаясь, и его вырвало на снег отвратительной, едко пахнущей зеленью. Я едва успел отскочить на шаг. Так они и стояли передо мной: склонившийся, скованный тесными цепями дутик и согнутый господин Чуборь, сотрясаемый рвотными спазмами.
Вспышка ярости у меня улеглась.