Падение сквозь ветер   ::   Никитин Олег Викторович

По-моему, в мое отсутствие кто-то рылся в моем ящике, и дневник лежал не совсем в том же месте, где я его оставил. К сожалению, дома у меня не бывает никакого желания пачкать пером бумагу, да и здесь я не слишком регулярно веду свои записи. Стоит ли это делать – другой вопрос. На лабораторный журнал меня, конечно, хватает – сказываются уроки учителя, да только фокус в том, что понять его в состоянии только я. Вид Наддины вызывает приступ непреодолимой слабости, но она редко избавляет меня от своих домогательств, хотя я уже не раз высказывал ей свое возмущение. Мне все труднее сдерживаться, чтобы не стукнуть ее по толстой морде. А она только смеется и стаскивает с меня штаны. Меня просто бесят ее вульгарные ухватки. Но готовит она вкусно, ничего не скажешь, да и стирает чисто. Честно говоря, без нее мне пришлось бы худо, даже М. это понимает. Решено: больше ни строчки. Если мне нужно будет записать какое-нибудь особенно мудреное заклинание, достаточно лабораторного журнала, и совсем необязательно при этом излагать, зачем оно мне понадобилось».



Свеча окончательно оплыла, и ее фитиль с ноготь размером уже почти плавал в лужице воска. Валлент достал из ящика стола новую и зажег ее от расплавленной, затем попросту водрузил свечу прямо на вязкую массу. Дневник 819 года, – или его первая часть – закончился, и после прочтения магистр должен был признать, что труд Крисса Кармельского, несомненно, играет в этой туманной истории не последнюю роль.