Пагода благоуханий   ::   Парнов Еремей Иудович

В дыму курений улыбался позолоченный мальчик, а бронзовые цапли на черепахах, как символ счастья и вечности, стояли перед алтарем. С того дня бонза больше не говорил с Вемом об учении Будды. Он показал ему карту Вьетнама: «Это родина. Вверху плодородная дельта Красной реки, на юге — мощное разветвление Меконга. Не правда ли, похоже на две корзины, наполненные рисом десятого месяца? А вот и „гань“ — бамбуковое коромысло, на котором они висят. Это долгий хребет Лонгшона. Но меч чужеземцев отсек корзины от коромысла. Для меня, вьетнамца, Кохинхина — другая страна. Я не смею поехать в Сайгон без разрешения чужеземцев. А в Далате сидит император-марионетка, которого французы привезли из Парижа и вертят им как хотят. Разве такими были наши древние императоры? Изображение Бао Дая никогда не поставят в поминальном храме. Народ вычеркнет его из своей памяти». — «Рассказывают, что он прошел выучку у тэев?» — робко осведомился Вем. «Всякое учение достойно, — ответил бонза. — И тэи — такие же люди, как все. Не в том их вина, что они с запада. А в том, что завоеватели. Захватчики, которые столько раз вторгались к нам с севера, разве были лучше? Запомни, Вем, что люди, которые говорят о белой коже, — или очень глупые, или враги. Нашей родине грозит новая беда, на этот раз с востока. Когда я слышу шепот о том, что вся буддистская Азия должна собраться под одной крышей, мне мерещатся убийцы, которые под чужой личиной стремятся проникнуть в дом, чтобы, когда все уснут, перерезать хозяину горло».