Страница:
24 из 31
Наконец, первопроходцев псипространств запихали в небольшую тюремную камеру. Сверху сочилась вода. Из угла доносились шорохи. Крысы? Наверняка.
Лаврушин уселся на гнилой копне соломы в углу. Страх, появившийся после погони, стрельбы на улицах, ушел, осталось раздражение. Бояться нечего. Бензин в генераторе на исходе. После того как он кончится, они возвратятся. Но все равно местечко приятным не назовешь. И холод – зуб на зуб не попадает. Не топят тут, что ли?
Степан устроился рядом с ним. А потом к ним подсел Кузьма и наивными глазами всматривался в кусок звездного неба, расчерченный решетками. Наконец он с придыханьем произнес:
– Как быстро прошла жизнь Но я счастлив, что прожил ее недаром. Правда.
– Правда, – для приличия поддакнул Степан.
– Хорошо, что отдал я ее счастью рабочих всего мира. Правда?
– Угу.
– И лет через пять, а то и раньше, будет на земле, как говорил товарищ Маркс, мир счастья и труда. И будет наш рабочий жить во дворцах. А золотом их клятым мы сортиры выложим. Правда?
Этого Степан не стерпел.
– Черта лысого это правда! И через семьдесят лет в лимитской общаге в комнате на четверых помаешься. И за колбасой зеленой в очереди настоишься. Золотом сортиры! Ха!
– Что-то не пойму я тебя, товарищ. Как контра отпетая глаголешь.
– Что знаю, то и глаголю.
Кузьма насупился, забился в угол и углубился в мечты о драгоценных унитазах. Степан поднес к глазам часы, нажал на кнопку, в темноте засветился циферблат.
|< Пред. 22 23 24 25 26 След. >|