Память о мире   ::   Мелконян Агоп

Только предложи им почитать что-нибудь свое, и искушение восхитить слушателей становится непреодолимым. Сначала она читала тихо, приглушенно, ее голос словно доносился ко мне издалека; потом оттаяла, зазвучали струны ее чистой души, возникали картины поляны, пчелиной эскадрильи, желтой пыльцы и чегото еще, чего я не понял. Во всем сквозила радость воскресающей природы: неслышные взрывы почек, невинные шалости ветра, ворвавшегося в распахнутый ворот. Беспокойное торжество и ожидание звенели в голосе Марии, возвысившемся до фальцета, когда она произносила последнюю строку: "И весна, весна, весна!" Что-то меня будто подтолкнуло: вот он, самый подходящий момент - женщина в приподнятом состоянии души, слова мои воспримет, как надо.

- Мария, а знаешь, я велик!

Глупое начало. Не сумел удержать в узде нервы.

- Все вы великие, - сказала она.

- Ты меня с другими не путай, Мария. Я ведь не человек, как вы, я бессмертен. У меня нет предков, потомков тоже не будет, а потому нет у меня и предрассудков. Я рожден, чтобы реализовать свое величие, доказать свою недостижимость.

- Прошу тебя, не говори так.

- Ты закрываешь глаза на истину. Владислав, Ян и Райнхард тебя околдовали. А что они такое? Шестьдесят килограммов белковой материи, которая ест отбросы, производит отбросы и в конце концов сама превращается в отбросы.

- Я ведь такая же, как они.

- Не совсем. Ты должна быть иной! Это говорю тебе я, Исаил, чей мозг распростерт по всей планете...

- Впервые слышу это имя.