JК
Парадоксы Младшего Патриарха :: Раткевич Элеонора Генриховна
Страница: 3 из 544Он и сразу нос выше сосен задирал – а уж когда ему доброхоты во всех подробностях объяснили, кто я есть, кем я был и на какой свалке мне место, кабы не прихоть учителя…
Майон Тхиа был несметно богат и чудовищно родовит. Единственный наследник – и этим все сказано. И как он должен был стерпеть, что здесь он пока никто и зовут его никак? А право распоряжаться им принадлежит не только учителю – это само собой! – но и старшим ученикам, а главное – лучшему из них. Безродной твари. Крысе помоечной.
Он и не стерпел. Терпеть отныне приходилось мне. Никто из учеников со мной давно уже не связывался. Боялись. Да и по рангу не положено. Но к Майону Тхиа это не относилось.
Он ни разу не опустился до площадной брани. Речь его всегда оставалась благовоспитанной и даже чопорной. Ругань уравняла бы нас. Нет, он не опускался до моего уровня. Он разделывался со мной сверху – оттуда, с немыслимой высоты своей знатности и богатства.
Драться он еще не умел – зато отлично знал, куда надо ударить. Ударить словами. Он не выискивал у меня слабых мест в долгой беседе. Нет, он чуял, он попросту знал, что и как мне придется больнее всего – и говорил именно это. Небрежно, как бы походя. И вежливо улыбался. Всегда улыбался.
Вот эта самая улыбочка после очередного оскорбления меня в конце концов и доконала. Уже и не помню, что он мне такого сказанул в тот раз. К словам я начал понемногу привыкать, и сами по себе слова… да нет, мерзко было другое.
Высокородный господин Майон Тхиа смотрел на меня и улыбался. Сколько уже раз я видел эту его улыбку – но сегодня во мне что-то сломалось.
Я тоже посмотрел ему в лицо.
Майон Тхиа был несметно богат и чудовищно родовит. Единственный наследник – и этим все сказано. И как он должен был стерпеть, что здесь он пока никто и зовут его никак? А право распоряжаться им принадлежит не только учителю – это само собой! – но и старшим ученикам, а главное – лучшему из них. Безродной твари. Крысе помоечной.
Он и не стерпел. Терпеть отныне приходилось мне. Никто из учеников со мной давно уже не связывался. Боялись. Да и по рангу не положено. Но к Майону Тхиа это не относилось.
Он ни разу не опустился до площадной брани. Речь его всегда оставалась благовоспитанной и даже чопорной. Ругань уравняла бы нас. Нет, он не опускался до моего уровня. Он разделывался со мной сверху – оттуда, с немыслимой высоты своей знатности и богатства.
Драться он еще не умел – зато отлично знал, куда надо ударить. Ударить словами. Он не выискивал у меня слабых мест в долгой беседе. Нет, он чуял, он попросту знал, что и как мне придется больнее всего – и говорил именно это. Небрежно, как бы походя. И вежливо улыбался. Всегда улыбался.
Вот эта самая улыбочка после очередного оскорбления меня в конце концов и доконала. Уже и не помню, что он мне такого сказанул в тот раз. К словам я начал понемногу привыкать, и сами по себе слова… да нет, мерзко было другое.
Высокородный господин Майон Тхиа смотрел на меня и улыбался. Сколько уже раз я видел эту его улыбку – но сегодня во мне что-то сломалось.
Я тоже посмотрел ему в лицо.