Паразиты разума   ::   Уилсон Колин

Чувство паники было столь неприятно — почти непристойный малодушный страх, — что мы оборвали телепатический контакт с ними и позволили им уносить ноги. Никто из них не оглядывался. Тысячи падали и на смерть затаптывались бегущими; позже выяснилось, что так погибло шестнадцать процентов солдат. Вряд ли паника была бы больше, если бы враждебные инопланетяне были реальными.

Впечатления были в высшей степени неприятными. В течение ещё нескольких недель я не мог забыть эту панику, воспоминание о ней возвращалось, словно гадкий привкус во рту. Но она была необходима, ведь, несомненно, именно она закончила войну. С того самого момента Гвамбе и Хазард больше не могли руководить своими людьми. На них не обращали внимания, их попросту забыли. Война оказалась сном, от которого все проснулись, детской игрой, подошедшей к концу. В течение следующих трёх недель войска ООН в тесном взаимодействии с президентом Соединённых Штатов тысячами арестовывали солдат рассеянных армий, включая самих Гвамбе и Хазарда. (Последний был застрелен "при попытке к бегству", Гвамбе был заточён в психиатрическую лечебницу в Женеве, где он и умер через год.)

Казалось бы, что после этой победы мы только и думали о том, чтобы почивать на лаврах. Ничего подобного, и на это были две причины. Во-первых, эта победа была лишь детской игрой. Я рассказал здесь о ней так подробно лишь из-за её исторической значимости, с точки же зрения стратегии она едва ли заслуживает двух строк.