Паразиты разума   ::   Уилсон Колин

Что меня тревожило больше всего, так это то, что присутствие этого чего-то — или кого-то — было, так сказать, внутри моей головы.

Страх исчез, взамен него появился обыкновенный интерес к загадке, и меня снова стало клонить ко сну. Перед тем, как окончательно уснуть, я успел подумать, не было ли всё это сродни галлюцинации, вызванной турецким кофе и сигарой.

Когда я проснулся следующим утром в семь часов, то знал, что не было. Воспоминание о том чувстве было необычайно ясным. Вдобавок, признаюсь, теперь это вызывало во мне скорее какое-то возбуждение, нежели страх. Это вполне легко понять. Будничный мир требует нашего внимания и не даёт нам "утонуть в самих себе". Будучи романтиком, я всегда негодовал на это: мне нравилось уходить в себя, хотя проблемы и тревоги повседневности затрудняли это. Теперь же я был обеспокоен чем-то внутри себя, и это напоминало мне, что мой внутренний мир был таким же реальным и важным, как и окружающий.

За завтраком я хотел было поговорить обо всём этом с Райхом, но что-то удержало меня — наверное, страх, что он просто не поймёт меня. Он заметил, что я кажусь рассеянным, и я ответил, что вчера совершил ошибку, выкурив сигару Дарги — вот и всё.

Затем я следил за передвижением электронного зонда вниз по холму. Райх вернулся в свою палатку, чтобы попытаться разработать метод облегчения этой операции — например, при помощи воздушной подушки, как в судах соответствующего типа. Рабочие опустили зонд на середину высоты холма, за Нижние ворота.