Паразиты сознания   ::   Уилсон Колин

Холкрофт, я сказал, учеником был отличным, но в остальных четверых удельный вес нажитой сущности был очень велик. И ни у кого из них не возникло чувства реальной опасности, осознания неотложности нашего дела. В конце концов, если остальные выстояли против натиска паразитов, то что, мы слабее их, что ли?

Я не виню этих четверых. Такая реакция была почти неизбежна. Каждый университет в той или иной мере переживает все ту же проблему: вновь поступившим так нравится их новое студенческое житье-бытье, что им просто жаль тратить время на серьезную работу.

Нам пятерым стоило ощутимых умственных усилий сдерживать Флеминга, Филипса, Лифа и Эбнера, чтобы те не отвлекались и не шарахались мыслями куда попало. За ними постоянно требовался глаз да глаз. Новые идеи действовали на учеников словно крепкий хмельной напиток. Умы у них приходили в такое возбуждение, что им хотелось шуметь и плескаться, как детям в реке. Вместо того чтобы читать Гуссерля или Мерло Порти, они кидались умозреть картины детства или интимные сцены. Эбнер, будучи любителем музыки, знал наизусть все оперы Вагнера, и едва лишь оставался с собой наедине, как тотчас начинал мычать что-нибудь из «Кольца Нибелунгов» и быстро уходил в восторженный транс. Филипс не чужд был донжуанства и имел склонность «подогревать» себя воспоминаниями прошлых побед, пока все вокруг не принималось вибрировать от сексуального возбуждения, отвлекающе действуя на всех остальных.