Пассажиры с пурпурной карточкой   ::   Фармер Филип Хосе

Другими словами, не мог бы ты уделить пару минут старожилу в его сумеречный час?

– Иду прямо сейчас, дед, – говорит Чиб, сознавая, как сильно он любит своего Старика. – Тебе принести чего-нибудь?

– Да, и для желудка пищи, и для ума.

Der Tag. Dies Irae. Gotterdammerung. Армагеддон. Сдвигаются тучи. Время сотворить или разрушить. День сомнений: идти – не идти? Все эти звонки и предчувствие, что будут еще и другие. Что принесет с собой конец это дня?



Таблетка Солнца проскользнула в воспаленное горло ночи

Из Омара Руника



Чиб шагает к выгнутой двери, та откатывается в щель в толще стены. Сердце дома – овальный семейный зал. В первом секторе, если идти по часовой стрелке, расположена кухня, отделенная от семейного зала складными ширмами шестиметровой высоты. Чиб изобразил на них сцены из египетских гробниц, это его очень тонкий намек на пищу, которую мы едим сегодня. Семь тонких колонн по кругу зала отмечают границу жилых помещений и коридора. Между колоннами также растянуты гармошки высоких ширм, разрисованных Чибом в тот период, когда он увлекался мифологией америндов.

Двери всех комнат в доме выходят в коридор, он тоже овальной формы. Комнат всего семь, шесть из них – это комбинация спальни, кабинета, мастерской, туалета и душа. Седьмая комната – кладовка.

Маленькие яйца внутри больших яиц внутри огромных яиц внутри мегамонояйца на грушевидной орбите внутри яйцевидной Вселенной; самая последняя теория космогонии утверждает, что бесконечность имеет форму куриного плода.