Пассажиры с пурпурной карточкой   ::   Фармер Филип Хосе

Смейтесь, богини Судьбы, издевайтесь, вы, Норны!

Ибо я есть Ахаб, я есмь человек,

И хотя я не могу пробить дыру

В стене Того, Что Кажется,

Чтобы набрать пригоршню Того, Что Есть,

Все же я буду настойчиво бить.

И я, и мой экипаж, мы не сдадимся, хотя

Шпангоуты разлетаются в щепки

Под нашими ногами, и мы тонем,

Становясь частицей общей

Кучи испражнений.

И на мгновенье, которое обожжет навсегда

Око Господа, Ахаб застынет

Очертанием четким на фоне пылающего Ориона,

Со сжатым кулаком, с окровавленным фаллосом,

Как Зевс, демонстрирующий доказательство того,

Что он лишил мужского достоинства своего отца Крона.

И затем он, и его экипаж, и корабль

Ныряют и несутся, очертя голову,

За кромку мира.

И, судя по тому, что я слышу, они все еще

П

а

д

а

ю

т

Чиба встряхивает, он дергается в судороге от разряда электрошоковой дубинки болгана. Приходя постепенно в себя, он слышит голос Старика, тот доносится из приемопередатчика в его шляпе.

– Чиб, быстро возвращайся! Аксипитер вломился в дом и пытается пролезть в дверь моей комнаты!

Чиб встает и с помощью кулаков пробивается к выходу. Когда он добирается, запыхавшись, до своего дома, он обнаруживает, что дверь в комнату Старика взломана. В коридоре стоят люди из Финансового управления и техники-электронщики. Чиб влетает в комнату Старика. На ее середине стоит Аксипитер, дрожащий и бледный. Камень в нервном ознобе. Он видит Чиба и отступает, говоря:

– Я не виноват. Я был вынужден сломать дверь. Только так я мог убедиться наверняка.